Склоняюсь и целую пухлый рот. Пахну ею... И, кажется, собственный запах вызывает у нее удивление вперемешку с восторгом. Обвивает мой торс стройными ножками, руками крепко держится за шею, теснее прижимаясь и двигается в такт напору. Непрерывно стонет. А у меня сносит голову от этого сладкого звучания, и резкого контраста между происходящим сейчас и оставшейся позади ночью…

Нет сил, сдерживаться: ускоряюсь, приближая нас обоих к пику удовольствия... Снежана содрогается от нахлынувшего оргазма, интенсивно сжимаясь вокруг плоти, выдаивая из меня все до последней капли…

И добивает окончательно, когда шепчет:

- Самир… - произносит и утыкается лбом в мое плечо, продолжая обнимать. Она все еще дрожит.

Я не тороплюсь покидать теплое местечко. Но тут запоздало вспоминаю, что не пользовался защитой… Только беременности не хватало… Проблемы не нужны. И через полгода женюсь.

- Когда у тебя были месячные? – приподнимаюсь на локтях, заглядывая в глаза.

- Э… э… - фраза ставит ее в неудобное положение, стеснение отчетливо читается на лице, когда понимает, о чем спрашиваю.

- Ясно, - встаю с нее, вытираясь брошенным на пол полотенцем, спешно одеваюсь. – Приведи себя в порядок. И приходи в столовую. Не заблудись больше… По коридору направо.

Отправляю домработницу в аптеку за средством экстренной контрацепции.

Моя новоиспеченная любовница совсем не опытна в этих вещах, ей надо с врачом проконсультироваться, а мне проконтролировать. Я - взрослый, тридцатидвухлетний мужик не должен допустить промах, иначе придется радикальным путем решать вопрос, а это противоречит моей религии. И так, живя подолгу в разных странах, поддаешься искушению.

- Садись. Поешь, - замечаю Снежану.

Она переминается с ноги на ноги. Стыдливо прячет глаза. Потом устраивается на стуле. К еде почти не притронулась, ковырялась в тарелке, погрузившись в свои размышления.

- О чем думаешь? - разглядываю ее. Мне нравится наблюдать, как меняется ее лицо в зависимости от эмоций и пролетающих в голове мыслей.

- Ночью ты… - начала говорить, но резко замолчала, так как в этот момент зашла прислуга с пакетом.

Достаю лекарство и читаю инструкцию по приему. Протягиваю две капсулы:

- Выпей.

- Что это? – смотрит с сомнением.

- От нежелательной беременности. Принимаешь по две штуки, каждые двенадцать часов, в течение трех дней, потом начнутся месячные. Поэтому сегодня же идешь к доктору. Запись на пять часов вечера. Надо закрыть вопрос контрацепции.

Кивает в знак согласия, рад, что мои слова не вызывают протест. Проглатывает таблетки.

- Ты собиралась что-то спросить? – хотя понял, судя по слову «ночь», намекает на мою несдержанность и грубость. Впредь буду аккуратнее.

- Неважно… - отмахивается.

- Снежана, не молчи. Знаю, сделал больно. И это больше не повторится.

- Да… извинения оказались приятными… - улыбается, прикоснувшись к своим припухшим от поцелуев губам.

- Это были не извинения, но если он нужны тебе…

- Обойдусь... – улыбка сошла с ее лица, все-таки стоит извиниться. - Хотела поговорить.

- Я весь во внимании, - облокотился на стол, отодвинув пустую чашку.

- Не могу жить в твоем доме, - заявляет.

- Не намерен развивать эту тему. Полгода – и можешь идти на все четыре стороны. Держать не стану.

- Мне нужно работать, оплачивать пребывание и лечение больной мамы, она проживает в интернате.

- Думал, у тебя никого нет… И что с ней? – не ожидал услышать такое.

- Потом как-нибудь расскажу, - потупила взгляд, словно разговор неприятен.

Нежелание делиться со мной личной информацией раздражает. Впрочем, сам узнаю. Вообще не помешает подробнее изучить: с кем имею дело. Меня ввели в заблуждение, сказав, что Снежана сирота.