Хрёдерик чуть дернулся в сторону ведьмы, но Астра подняла палку и пригрозила:

– А ну прочь! Удумал жилище моё просеять? Ты сначала у себя разберись, а то за стенами белёсыми и куполами позолоченными смрад идёт тлетворный и алчный.

Травница вернулась в дом и больше не выходила, какими бы речами ни поливал её слуга Сиона. Потом Хрёдерик обратился к толпе, завёл разговор.

– Откройте глаза, люди. Среди вас живёт зверь!

Многие вняли, другие промолчали, но зерно сомнения он в них заложил. И успокоившись, отправился отпевать младенца. Люд стал расходиться не сразу.

– А это кто? – поинтересовалась дочь Сидвид, не сводя глаз с пожилого мужчины в толпе. – Вон там!

– Эгмунд, – ответил Хельги. – Он мне как отец. Приютил у себя, когда моего деда и матери не стало. Я многому у него научился. А что?

– Он плохо выглядит, – добавила она. – Жизнь покидает его. Коса занесена…

– Да нет, он ещё нас переживёт.

День клонился к вечеру. Отец Хрёдерик исполнил в деревне все обязанности и только потом уехал, правда, сначала заглянул к старейшине. Их разговор оказался коротким и напряженным. Сигурт потом ещё несколько дней пребывал в задумчивости. Сидел на скамейке возле дома, посматривал на обитель Астры и за людьми, их разговорами и взглядами. Время шло, а напряжение нарастало. Из тлеющего недовольства стали появляться первые ростки пламени. Требовалось, что-то сделать, дабы затушить разгорающийся пожар.

Старейшина собрался с мыслями и отправился в гости, миновал скрипучую калитку и постучал.

– Кого нелёгкая несёт? – Астра явно была не в духе. – А, это ты, Сигурт…

– Разговор есть, – грустно выдавил старейшина. – Могу зайти?

– Коль по существу, то милости прошу, – она предложила сесть за покачивающийся стол. Сигурт отказался.

Обитель Астры не будоражила воображения. Все достаточно скромно, однако количество сушёных трав и запахов потрясало. Отец Хрёдерик точно нашёл бы, к чему придраться.

– Говори, коль пришёл, староват ты для молчанок, – Астра улыбнулась и продолжила готовить котелок.

– Тебе нужно уехать! – в лоб сказал Сигурт. У Астры даже ложка из рук выпала. – Временно. У меня есть охотничья землянка, тут недалеко.

– В лесу? – недоумевала она. – Мрачного жилища мне как раз и не хватало, чтобы прослыть ведьмой. Да?

– Это для твоего же блага! – выкрикнул старейшина.

– Неужели? – она прожгла старейшину из-под чёрных бровей.

– Твоя дуэль со священником зашла слишком далеко, Астра! – он тоже повысил голос. – Я должен вмешаться, как староста деревни и твой друг.

– Какую песню запел, – травница зло улыбнулась. – Вот как ты обращаешься со старыми друзьями, Сигурт. Гонишь на мороз?

– А ты предпочла бы проснуться в полыхающем доме? Поверь, все к этому идёт. Люди и так обходят тебя стороной, до беды рукой подать, – он помедлил и сквозь зубы прошипел. – Отступись…

– Неблагодарный сброд! – её речи источали столько гнева, что Сигурт поёжился. – Лечишь их, помогаешь в трудный час и вот что в итоге. Удар в спину… Лживый святоша!

– Астра! Это временно, – староста попытался её вразумить, но получалось так себе. – Поживешь в землянке, пока всё не успокоится.

– Нет ничего более постоянного, чем временное. Тебе ли не знать, Сигурт! – старейшина от этих слов дёрнулся, вспомнив нечто старое и неприятное.

Они сели, наконец, за стол. Их взгляды пересеклись.

– Пожалуйста, не доводи все до момента, когда я уже не смогу помочь, – буквально умоляющим тоном произнёс Сигурт.

– Ладно, твоя взяла, – Астра плюнула на пол и резко поднялась. – Но помяни моё слово, эти люди на коленях ко мне приползут, как только кто-либо из них заболеет, и увещевания твои или проповеди священника их не изменят.