Божена кинулась ему на шею. Обняла, покрыла лицо возлюбленного поцелуями.

Только не удалось такому хорошему и, как они думали, верному плану осуществиться.

− Вацлав, меня срочно вызывают в Варшаву на сейм13, − сообщил Мнишек, уже на бегу застегивая пряжку мехового плаща. − Часть свиты я забираю с собой. Ты же поедешь сопровождать пани Ядвигу с детьми в Саноцкий замок. Пани пожелала выехать сегодня и уже готовится к отъезду.

Вацлав заволновался. Если магнат14 сейчас уедет, то другой возможности получить согласие родителей Божены на брак с их дочерью у него может и не быть.

− Пан Юрий у меня есть одна просьба.

− Все потом. Сейчас некогда.

Несмотря на наметившиеся тучность и грузность, пан Юрий легко вскочил в седло и спешно отбыл.

Вацлав ругал себя последними словами. Получается, у Мнишека сегодня утром уже состоялся разговор с воеводой Джевицким, ведь не мог он уехать, не попрощавшись с хозяином замка. Если бы только он передал свою просьбу накануне, а не выжидал подходящего момента… И пани Ядвига вот-вот даст отмашку выезжать.

Он решительно направился на поиски отца Божены.

Мацея Джевицкого с супругой нашел в одной из замковых башен, в круглом кабинете с четырьмя окнами и большим камином. Они разбирали какие-то счета.

− Уже уезжаете? – вполне дружелюбно спросил его воевода. – Мы с Катажиной сейчас спустимся, попрощаемся с пани Ядвигой.

Супруга Мацея смотрела менее дружелюбно. Но Вацлав не стушевался.

− Я пришел просить руки вашей дочери. Мы с Боженой любим друг друга.

− Любите? – от неожиданности сватовства растерялся воевода.

− Это ничего не значит, − резко ответила его жена. – О браке между вами не может быть и речи.

− Вы считаете меня недостойным?

− Не в этом дело, − смягчила тон Катажина. – Мацей, лучше скажи ему правду. Иначе, этот пылкий юноша будет и дальше искать встреч с нашей дочерью.

Воевода устало опустился в кресло.

− Наша семья испытывает сильные материальные затруднения, − признался он. – Содержание замка требует немалых средств. Лодзенское воеводство задолжало внушительную сумму королевской казне. В прошлом году, к неудовольствию торгового люда, мне уже пришлось значительно увеличить налоги, что позволило хотя бы частично рассчитаться с казной. Если в этом году я не внесу всю сумму, то лишусь воеводства.

− И спасение ситуации представляется в выгодном браке дочери?

− Именно так, − подтвердил Мацей.

– Мы уже нашли подходящего жениха, – решила открыть все карты Катажина.

– И кто он? – внешне спокойно, но внутри, кипя от негодования, спросил Вацлав.

– Князь Яцек Порыцкий. Бездетный вдовец. Он мечтает получить наследника, иначе род Порыцких прервется.

– Его не было среди гостей, – помнил Вацлав, что мужчину с таким именем не представляли.

– Он находится в Швеции в составе дипломатического посольства, – пояснил Мацей. – Следит за выполнением мирных договоренностей. Король обещает отозвать его в середине лета, как раз для того, чтобы князь мог устроить свою личную жизнь.

– Князь очень богат, – добавила Катажина. – И готов взять Джевицы на обеспечение.

– Не сомневаюсь, – сухо произнес Вацлав Врона.

Божена прибежала в его комнату, когда он уже был готов освободить ее. Он боялся, что придется уехать, так и не повидав девушку.

Как всегда, бросилась порывисто ему на шею. Вацлав так любил эту ее непосредственность, такую естественность, лишенную всякого жеманства. Обнял девушку, прижал к себе сильно.

– Я только узнала, что пан Юрий экстренно уехал, а во дворе стоит готовая карета для пани Ядвиги, – жарко зашептала она. – Ты уезжаешь?

– Да, любовь моя. И я… я получил отказ от твоих родителей на брак с тобой.