– Советское, кстати, тоже, – уточнил Каплер. – Орденом Отечественной войны… Знаете, Марина, вы позволите меня так вас называть?.. Спасибо. Вместе с Юлией, это моя жена, довольно известная советская поэтесса, мы много занимались изучением трагической судьбы этой женщины, перерыли кучу архивных материалов… Нам французские друзья еще обещали прислать некоторые документы, воспоминания очевидцев.

– Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

– Да нет, ну что вы?! – добродушно улыбнулся Алексей Яковлевич. – Пока со всеми своими проблемами я еще способен справиться самостоятельно.

– Я в этом не сомневаюсь, – поддержала беседу Марина. – Перед вашим обаянием трудно устоять.

– Вы меня опередили. Вернее, просто лишили права голоса. У меня не хватает слов, чтобы высказать вам свое восхищение…

– Алексей Яковлевич, я ведь понимаю, что вы неспроста затеяли этот разговор об Оболенской.

– Конечно! Мы с Юлей написали киноповесть «В русском Париже», посвященную судьбе Вики. Там все так переплетено – Россия и Франция, любовь и война, жизнь и смерть. На «Мосфильме» уже лежит заявка на сценарий. В главной роли своего будущего фильма я вижу только вас, Марина Владимировна.

– Спасибо.

– Поверьте моему кинематографическому опыту и природному чутью, эта картина будет иметь успех. Как вы считаете, французские продюсеры способны клюнуть на такой проект?

– Ну, я не продюсер, мне трудно судить, – осторожно заметила Влади. – Хотя мне кажется, этот проект их вполне может заинтересовать. Есть же пример Жана Древиля, который сделал, если я не ошибаюсь, уже два совместных фильма. «Нормандия-Неман» и «Третья молодость» о Мариусе Петипа, кажется, да?

– Совершенно верно, – воодушевился Каплер. – Но Вики в вашем исполнении превзойдет всех. И знаете почему? Она любила Россию и в равной степени любила Францию. В вашей душе, по-моему, живут такие же чувства. Оболенская, которую фашисты пытались склонить к сотрудничеству, говорила: «Я русская, но всю жизнь жила во Франции. И я никогда не предам ни своей родины – России, ни Франции, приютившей меня». Немцы ее гильотинировали, вы знали об этом? После высадки союзников в Нормандии Веру перевезли в Берлин. Она отказалась писать прошение о помиловании, и в августе 1944 года в тюрьме Плётцензее ей отрубили голову…

– Да-да, ужасная судьба.

– Марина, вы – русская актриса с французским паспортом, я правильно цитирую ваше интервью?

– Не совсем. Я говорила: «Я – французская актриса с русской судьбой».

– Да, верно. Превосходно сказано!.. Может быть, еще кофе? – обеспокоился Алексей Яковлевич, не забывая о светских манерах.

– О, нет-нет, спасибо, – улыбнулась Марина. – Я сегодня и так уже… перебрала, да? Я правильно говорю? Нет?

– Нет-нет, «перебрала» – это о водке! – мило хохотнул Каплер. – Так вот, еще когда мы с Юлией писали свою киноповесть, то в роли Оболенской видели именно вас, Марина.

– Вы могли бы дать почитать мне ваш сценарий?

– Хоть сейчас. Или нет, зачем же? Я завтра пришлю к вам в номер.

– А я обещаю подумать, кого из режиссеров вам порекомендовать. У нас много прекрасных мастеров, и старых, и молодых.

– У нас тоже, – Каплер оставался патриотом.

– Да, я знаю, – согласилась Марина. – Например, Григорий Чухрай. Я до сих пор нахожусь под впечатлением его «Баллады о солдате». Вам могу сказать: я ему как-то даже письмо написала…

– Да что вы! С признанием в любви? – восхитился Алексей Яковлевич.

– Почти, – не смутилась Марина. – Я ему написала, что не знаю в мировом кино более волнующей картины, чем его «Баллада», и всякие другие слова. А потом еще о том, что мечтаю сняться у него, играть на русском или французском языках. Что это, может быть, самая большая моя мечта…