– Разыгрываешь? – я с облегчением выдохнул.

– К сожалению или счастью – нет, – тон Изюмова не переменился, – Давай так. Я сейчас тебе кратко обрисую самую суть положения, а потом ты задашь вопросы.

Я пожал плечами, молча поставил перед Игнатом кружку чаю, пододвинул к нему поближе вазочку с печеньем и уселся напротив на стул, всем видом давая понять, что готов слушать.

– Начну с того, что и так понятно: Марина Светина попала в наше поле зрения не случайно, и Росконтакт наблюдает за ней. На сегодня её личное дело передано из Севастопольского отделения к нам с поручением организовать максимально близкое наблюдение. Что не очевидно – так это причина повышенного внимания. Так вот, наш интерес связан с близостью к ней некоторых очень непростых структур – пришельцев, если быть точным, о которых чуть позднее.

Он отхлебнул чай и продолжил.

– Принято решение задействовать ресурсы Пионерской организации, поэтому до тебя будут доведены сведения, составляющие пусть и не государственную тайну, но по крайней мере – это очень ДЕЛИКАТНАЯ информация.

На слове “деликатная” мне показалось, что в радужках Игната зажглось какое-то оранжевое или даже красное сияние, отчего сделалось немного не по себе. В принципе я знал, что у Пионеров могут светиться радужки, но сам лично пока не видел такого. Про Орден, к слову, тоже разное говорили. Хорошо, это продолжалось всего пару секунд, после чего Игнат, видя моё замешательство, перешёл, наконец, к сути.

– Ты задумывался о том, что в нашем мире практически нет магии?

– Вот это заход с козырей, – прокомментировал я, сейчас только подумав об абсурде происходящего: парень пришёл ко мне домой, пьёт чай и разглагольствует о магии и пришельцах. А он точно не под действием каких-то веществ?

– Я серьёзно: у нас нет волшебников, понимаешь? У нас есть Росконтакт, Пионеры, у нас есть аномальные зоны вроде лагеря Буревестник, есть, наконец, наш Орден, о котором ты, вероятно, слышал кое-что, включая не очень правдоподобные вещи. Но нет волшебников как таковых. Почему?

– Как наличие Ордена, государственной службы и аномальных зон связано с волшебством? А твоё “волшебников как таковых” – это молнии, огненные шары, экспелиармус, вингардием левиоса? – спросив это, я поднял бровь насколько мог и изобразил чайной ложечкой характерное для киношных магов движение палочкой.

– Именно. Ничего такого нет, как и собственно волшебников, – просто невероятно, как Игнат мог нести серьёзным тоном подобный абсурд, – А про то, как всё связано скоро поймёшь сам.

Его дурацкая полуулыбка неслабо раззадорила меня, и я взялся ёрничать:

– Колдунов вообще-то – полно!

– Шарлатанов – да. А настоящих? – Игнат как-то вдруг надул щёки, словно собирался поведать мне какие-то важные секреты. – В общем, так: наша планета – площадка для большого эксперимента, суть которого держат в секрете. Мы знаем только то, что на Земле искусственно ограничено использование магии. Люди Земли вынужденно заменили магию технологией, но остальная Вселенная устроена иначе. В других мирах волшебство в порядке вещей, потому магия пробивается и сюда. Прямое следствие воздействия магии – это существование Пионеров. Ты также знаешь, что количество Пионеров в последние годы очень сократилось, и над причинами учёные бьются безрезультатно до сих пор.

Картина начинала вырисовываться.

– И вот мы узнаём, что существа, из-за которых как раз магия и ограничена, очень близко буквально курируют одного конкретного Пионера. С чего бы вдруг? И мы думаем, что Марина Светина – одна из величайших магических аномалий нашей планеты. Согласно нашим наблюдениям, Светина потенциально самый первый настоящий маг, родившийся на Земле.