– Значит, тебе тоже нравится этот фильм? – спросил я.

– Кю-у! – ответила Маруся с таким выражением, словно говорила «ещё бы!» Стало быть, в первый раз она не отшила, а просто подколола меня. Совсем неплохо!

– А вообще фантастика?

– Не выделяю жанры, – ответила Маруся на удивление спокойно, – Таланты и бездари есть в любой области. Я люблю всё, что талантливо.

Не было в её голосе нервозности, и по развёрнутому ответу я видел: девушка постепенно расслабляется. Может, раньше она держалась букой, потому что трудно сходится с людьми? Может, ей нужно просто привыкнуть к человеку, прежде чем сможет разговаривать с ним? Я слышал, такое бывает.

– Говорят, ты группу собираешь?

– И кто же говорит? – девушка приподняла бровку.

– Слухи ходят разные, – ответил я словами Изюмова, – А так вообще человек один просил уточнить.

– А ты его секретарь, что ли? – огрызнулась вдруг моя бесцеремонная собеседница.

– Это скорее он – секретарь, – невозмутимо улыбнулся я, – Секретарь ячейки.

– А… Пионеры… – закатила глазки Маруся, – Ну, и что этот твой… друг?

– Да не друг он! Говорит, что барабанщик и что поиграл бы в группе. И даже предлагает решить вопрос с помещением.

– О! – девчонка словно ожила этого: расправила плечи, села прямее и как будто даже засветилась изнутри. – И когда он сможет приступить к репетициям? И, кстати, его желание играть не объясняет, почему ты у него на побегушках.

– Да я б не стал спрашивать, но, видишь ли, я вообще-то на гитаре играю.

Маруся уставилась на меня в упор.

– А что играешь?

– Ну, рок, там, металл… – я почесал затылок, и сделал вид, что задумался. Про себя же я отметил, что девочка сперва мгновение просияла, а потом быстренько скрыла радость, желая набить себе цену.

– Годится! Но я должна тебя испытать. Абы кого в свою группу я не беру! – заносчиво резюмировала она.

«Ну-ну! А у самой-то глазёнки вон как заблестели!» – отметил я про себя.

Начало, таким образом, было положено, хоть обсудить «испытание» нам помешал звонок. Я вернулся на место, и как-то так получилось, что до самого конца учёбы в тот день продолжить разговор нам не довелось. Зато после седьмого урока Маруся не унеслась, как это обычно бывало, а подождала меня, и скоро мы остались один на один в школьном коридоре.

– Так вот, о группе, – я сразу же перешёл к делу, желая захватить инициативу, – Игнат сказал, что репетировать можно будет в зале в цокольном этаже Дворца пионеров, и там уже есть оборудование, остаётся только утрясти расписание с другими музыкальными кружками и подобрать состав. Так, в чём, говоришь, состоит твоё испытание?

Прищурившись, словно с даже немного наигранным подозрением, Маруся уточнила:

– А у тебя серьёзные намерения?

– Серьёзней некуда.

– А то смотри! Если собираешься бездельничать, отлынивать и пропускать репетиции – лучше сразу не начинать! – девушка театрально потрясла кулачком. Видно было, что она рисуется.

– Не хочешь принимать – так и скажи, – не давал я спуску.

– Ладно, чего ты? Нервных людей я тоже не люблю. Здесь на листочках табулатуры и слова. Можешь посмотреть и попробуй выучить к завтрашнему дню.

Сказала, вручила мне листочки – и всё.

АТЕПЕРЬМНЕПОРА! – и смылась.

Вот вам и важный разговор, ради которого я дёргался весь день. Черт возьми, ну во что я снова ввязываюсь? Я-то думал поиграть известные хиты, а тут на тебе: придётся разбирать девчачьи стишки. Так и вообразил себе:

Зачем меня ты любишь —

Себя ты этим губишь!

В душе моей морозы —

Аж замерзают на глазах твоих печально слёзы!

Представив такое, я даже не решился открыть листочки сразу. Свой мозг надо беречь! Даже добравшись до дома, какое-то время браться за Марусины песни я опасался.