«Все годы нашей разлуки – каждый день, каждый час, – Вы были со мной, во мне…» На высочайшем накале сказано об этом в рассказе Сергея Эфрона о времени добровольчества – «Тиф». Марина Цветаева назвала этот рассказ (в ответах на вопросы анкеты, уже в эмиграции) лучшим из прозы молодых писателей, опубликованной в зарубежных русскоязычных журналах в 1925 году.
В конце 1917 года Сергей Эфрон добрался до Новочеркасска.
Придя в ужас от всего, что увидел там, прежде всего от состояния армии, морального и материального, он предложил изменить способ организации армии. Об этом он подробно рассказал в очерке «Декабрь.1917 г.»:
«Я составил записку, в которой предлагал изменить способ организации нашей не существующей пока Армии, и представил ее в наш „маленький штаб“.
Моя мысль сводилась к тому, что успех дела будет зависеть, главным образом, от кровной связи со всей Россией. Для установления этой связи я полагал необходимым формировать полки, батальоны, отряды, давая им наименования крупных городов России (Московский, Петроградский, Киевский, Харьковский и т. д.) с тем, чтобы эти отряды или полки пополнялись не только добровольцами, но и средствами из этих городов. Таким образом, с самого начала создалась бы кровная связь со всей остальной Россией. В Москве, например, знали бы, что существует московский полк, или отряд, или дивизия, поставившая себе целью свержение большевиков и спасение Родины. Тяга в такой полк была бы гораздо острее, чем в туманную Добровольческую Армию. Собирать средства для такого полка было бы гораздо легче ‹…›. Я до сих пор полагаю, что мысль моя, для того времени и при тех обстоятельствах, была жизненной».
Командование заинтересовалось этим проектом, и Сергей Эфрон был отправлен в тайную командировку в красную Москву, чтобы достать для московского полка денег и, по возможности, пополнить личный состав («Вы ведь коренной москвич, и связи у вас там широкие?»).
Он приезжал в Москву в январе 1918 года – тогда была последняя перед долгой разлукой их встреча с Мариной. В ее записях московских лет есть ТАИНСТВЕННЫЕ слова, что в последний раз она видела Сергея 18 января 1918 года, что когда-нибудь расскажет, где, когда, при каких обстоятельствах, но «сейчас – духу не хватает…». (Это невозможно было «расшифровать» до публикации «Записок Добровольца»).
Из Москвы Эфрон отбыл в Ростов-на-Дону, откуда в ночь с 9 на 10 февраля Добровольческая армия выступила в первый Кубанский поход под командованием генерала Л.Г. Корнилова.
Во время тайной командировки его дорога в Москву очень затянулась.
И вот – разговор в вагоне поезда. Опять в вагоне – как у Марины полгода назад – в том мучительно медленно подходящем к Москве поезде. И в этом совпадении сказалась атмосфера неспокойного времени, когда все в России сдвинулось со своих мест.
Сравним тексты: отрывки из мемуарной прозы М. Цветаевой «Октябрь в вагоне. 1917 г.» и рассказа С. Эфрона «Тиф», события которого относятся к 1918 году.
В поезде к Марине Цветаевой подсаживается толстый военный. «…круглое лицо, усы, лет пятьдесят, пошловат, фатоват. – „У меня сын в 56-ом полку! Ужасно беспокоюсь. Вдруг, думаю, нелегкая понесла“. (Почему-то сразу успокаиваюсь)… „Впрочем, он у меня не дурак: охота самому в пекло лезть!“ (Успокоение мгновенно проходит)… „Он по специальности инженер, а мосты, знаете ли, все равно для кого строить: царю ли, республике ли, – лишь бы выдержали!“
Я, не выдерживая: „А у меня муж в 56-ом“. – „Му-уж? Вы замужем? Скажите! Никогда бы не подумал! Я думал барышня, гимназию кончаете. Стало быть, в 56-ом? Вы, верно, тоже очень беспокоитесь?“ – „Не знаю, как доеду“. – „Доедете! И свидитесь! Да помилуйте, имея такую жену – идти под пули! Ваш супруг себе не враг! Он, верно, тоже очень молод?“ – „Двадцать три“. – „Ну, видите! А вы еще волнуетесь! Да будь мне двадцать три года и имей я такую жену… Да я и в свои пятьдесят три года и имея вовсе не такую жену…“ (Я мысленно: „в том-то и дело!“)»