Раз или два в месяц она действительно звонила и веселым голосом сообщала, что у нее все отлично. Забеспокоился Амиран и решил поехать в институт, когда прошло два месяца, без звонка. Он понимал, что в институте о Марико скорее всего, ничего не знают. Но сидеть без дела, не мог! Долгожданный звонок раздался, когда Амиран надевал пальто в прихожей. Облегченно вздохнув, он взял трубку. Незнакомый мужчина попросил о встрече. И добавил: «Я от Марико» Пришлось пригласить его домой. Открыв дверь, Амиран увидел высокого парня в военной форме. Гость, показал документы и, отказавшись пройти в комнату, тихо произнес: «Амиран Шалвович, в ближайший год Марико в Москве не будет. Звонить, не сможет, но вам будут о ней сообщать. Я обещаю, за ней присмотреть. Больше ничего сказать не могу. И так нарушил приказ, и по просьбе Марико зашел к вам. Думаю, где она вы сами понимаете».

Конечно, Амиран понимал. Дочь без акцента говорит на немецком, и 10 лет жила в Берлине. Стреляет, плавает, у нее разряд по легкой атлетике.

–А сейчас она в Москве?– тихо спросил Амиран.

–Да, мы в 101 школе при НКВД. Но я ничего не говорил. Амиран с благодарностью пожал парню руку, а когда за ним закрылась дверь, поймал себя на странной мысли: «Мы с ним уже встречались». Открытый взгляд, приветливая улыбка и родинка над губой. Немного подумав, понял, что парень похож на Ирму, вернее внучка похожа на него. Он сходил за фотографией и был поражен сходством. «О Господи,– Амиран тяжело вздохнул и опустился на стул. Отец Ирмы! И, он точно, не знает о рождении дочери».

В 1942 году сводки с фронта, наконец, стали звучать оптимистичнее. Наша армия переходила в наступление. Амиран жил нечастыми письмами из Тбилиси и сообщениями от Марико. О переводе его в Грузию никто не вспоминал. А он считал не возможным, в такое сложное время, напоминать о себе. В сентябре 1943 года в университет пришли первокурсники. Началась обычная работа. 2 февраля была победоносно завершена Сталинградская битва И народ поверил в скорую победу Москвичи стали ходить в кино, участвовать в соревнованиях, отмечать праздники. В декабре 1943 года возобновил работу театр имени Ермоловой. В газетах появились сообщения мирной жизни: "в метро установили автомат для продажи билетов, На фабрике увеличилось производство валенок" За год позвонили всего два раза. Женский голос, спокойно и четко сообщил: «У Марико все в порядке. Передает вам привет» «Если бы что-то случилось, не стали скрывать – успокаивал себя Амиран. «Буду надеяться, она вернется домой раньше Гели».

Жене, о том, что Марико нет в Москве, он не писал. От сердечного приступа, скоропостижно скончался отец. Мама и дядя Гурам заметно постарели, требовали внимания. А еще две маленькие девочки.

В апреле и мае 1945 года Амиран проводил у радиоприемника, ожидая сообщения об окончании войны.

Оно прозвучало 9 мая, в 6 часов утра, когда он собирался на работу. Последние слова сообщения навсегда остались в его памяти. «Сегодня, 9 мая, в 22-00 часа, столица нашей родины, салютует 33 артиллерийскими залпами из тысячи орудий» Амиран быстро оделся и вышел на улицу. Находиться одному в пустой квартире не мог. Царило всеобщее ликование. Его обнимали и целовали незнакомые люди.

В августе, к началу учебного года, вернулась Геля, с заметно повзрослевшими, за 4 года, девочками. Нино шла в 4 , а Ирма в 1 класс.

–Где Марико?– спросила Геля, как только уложила девочек спать.

–Не знаю,– ответил он, стараясь не встречаться с женой взглядом.

–Как не знаешь? Посмотри на меня и немедленно рассказывай правду.