– Настя, поедем с тобой в город, – предложил Савелий принцессе.

– Хорошо, Савелий! Я согласна ехать с тобой, у меня одно условие: я не пойду назад в деревню.

– Это не деревня, а город.

– Для меня деревня. Найди город настоящий, в котором людей много и дома каменные.

– Настя, у меня есть немного денег, но они дома. Ты меня подождешь на околице, я возьму деньги и кобылу с телегой.

– Пусть будет так. А ты, Евдоким, помалкивай о нашем отъезде.

– А где Настя? – выдавил из себя Евдоким и сел на лавку.

– Я твоя Настя!

– Нет, ты не она, у тебя кожа нежнее.

– Евдоким, я молоком умывалась, тебя ждала.

– Если только молоком! Уж очень ты красивая, челочка у тебя есть, а у моей Насти все волосы ровные, не остриженные.

– Савелий, Евдоким меня узнает! Но я уеду с тобой, а он пусть думает, что я для него слишком хороша!

– Идемте в деревню, скоро темнеть начнет, – поторопил их Савелий.

Молодые люди пошли к деревне-городу. Аврора не знала, где жила та Настя, с которой она поменялась одеждой. Парни ее сами довели до дома. Она помахала им рукой и ушла спать в сарай. В дом она не заходила. В сарае лежал ворох свежего сена. Она на него легла и уснула. Утром за Авророй приехал Савелий. Они уехали в столицу Медных гор.

– Савелий, ты зови меня другим именем, – попросила Аврора.

– Что за шутки? Ты кто на самом деле?

– Великая княжна Аврора!

– А на самом деле ты кто?

– Я – Настя.

– Ты шутишь?

– Аврора Павловна.

– А я Савелий, но почему ты в одежде Насти Евдокима?

– Мы с ней поменялись одеждой, она вышла замуж за офицера и уехала.

– Похоже на правду. Евдоким будет переживать ее измену.

– Савелий, найди мне щенка, я собак люблю.

– Найду, но надо комнату сначала снять. На квартире будем жить.

– Квартира – это что?

– Комната в чужом доме.

На окраине города Аврора и Савелий сняли комнату в маленьком двухэтажном доме. Первый этаж дома был каменный, а второй деревянный. Внутри двора бродили куры и один петух. На кровати лежали три подушки пирамидой. Подзор, выступающий из-под покрывала, был связан крючком. Половицы скрипели от шагов Савелия. Аврора села на табурет у стола и посмотрела в окно, отодвинув по веревочке маленькие белые шторки. Края занавесок были обвязаны белыми нитками. Из глаз девушки вылетели две слезы, она их смахнула красивыми пальчиками.

– Настя-Аврора, не плачь, я куплю тебе калач, если будешь плакать, куплю тебе лапоть.

– Зови меня Аврора.

– Как скажете. – сказал Савелий. – Аврора, а Вы что умеете делать?

– Я знаю французский язык, могу музицировать.

– Вы можете научить детей музыке?

– На рояле я могу играть.

– Найдем Вам ученика, а я буду работать в мастерской по ремонту часов.

– Савелий, Вы часовщик?

– Мы учились с Евдокимом у часовщика, вот и потеряли Настю из вида.

В комнату вошла хозяйка дома, чистенькая миловидная женщина.

– Как устроились? Когда свадьба у вас?

– Спасибо, хорошо. А со свадьбой и не знаем, как быть. Церкви не в почете у новой власти. Аврора хотела бы найти ученика для занятий с ним музыкой, – ответил Савелий.

– Ученицу я вам найду, а деньги уж будьте любезны вперед, времена ныне неспокойные.

Савелий расплатился с хозяйкой, и она вышла из комнаты. Домик стоял в стороне от больших дорог города, редкие звуки выстрелов иногда долетали до их ушей. Хозяйка нашла ученицу. Аврора учила девочку Маринку играть на инструменте у нее в доме, своего рояля у принцессы не было. Прирожденный такт и чувство меры удерживали Аврору в трудные минуты жизни. Она умела уходить от опасностей, как будто была заворожена от всяких житейских напастей. Савелий принес домой газету, в которой была заметка о расстреле царской семьи. Принес он газету, чтобы доказать Авроре, что она не может быть великой княжной Авророй, так как та расстреляна вместе со своей семьей. Газету в его часовой мастерской оставил один из клиентов. Аврора сжала губы и ничего ни говорила, пока читала заметку о расстреле царской семьи.