Теперь, когда я мило пообщался с Альбиной, заметил, что на Арине нет лица и она меня обвинила в том, что у меня нет совести и я гуляю с ней в тот момент, когда у меня есть девушка. Эта нотка ревности развеселила меня и тут я сделал то, чего сам не ожидал от себя.

– Слушай, Арни, я вроде дал понять, что я довольно совестливый и не смогу сейчас совершить этот поступок, будь у меня девушка.

– Какой поступок?

Без слов, как только она закончила говорить, я обхватил ее подбородок и повернул ее лицо, наполненное грусти, к себе, примкнул к губам и сладко поцеловал, отчего был в восторге не меньше ее. Пухлые губы дрожали по неизвестной мне причине, но как только я отодвинулся от нее, она растаяла от моей улыбки и сама смущенно заулыбалась. Я видел, как ей неловко быть пойманной таким хитрым образом в собственном дворе и она то и дело оглядывалась, чтоб уловить на себе взгляды возмущенных соседей, но так как это произошло неожиданно, никто из мне неизвестных людей даже не повернул голову. Она явно потеряла контроль над своими эмоциями и была настоящей маленькой девочкой, которая по-прежнему прекрасно выглядела и пахла. Она была кудрявой брюнеткой и ей очень шли ямочки на ее слегка пухлых щеках, и к большой радости из всего тела были пухлые только щечки, а все остальное тело выглядело просто шикарно. Но эта девушка одна из немногих, в которых этот факт был не на первом месте. Я проводил ее до подъезда, и второй шаг произошел с ее стороны, она трогательно поблагодарила меня за вечер, будто это я создал безмятежную погоду, нарисовал солнце, которое так красиво подсвечивало облака, и раздал ноты птицам, чтоб пели для нас, не вторгаясь в наш покой, заглушая все остальные, такие ненужные звуки. Она робко чмокнула меня в губы и так красиво и широко улыбнулась. В ответ я подарил ей обольстительную ухмылку и попрощался.

По мере того, как пиво начинало действовать на нас как средство, поддевающее сексуальное влечение, я оставался пятым колесом и занимал руки пивом и тарелкой со снеками, пока их руки гладили друг друга. И не дождавшись окончания фильма, уже достаточно поздним вечером, я в шутку ответил на одно из сообщений Арни:

– Что можно посмотреть такого, после чего настроение станет лучше?

– Давай приду я, и тогда настроение станет лучше в разы, а если у меня не получится, я просто скажу тебе хороший фильм.

После чего она коротким сообщением прислала мне номер квартиры, на что я никак не рассчитывал. Не вникая в суть, без раздумий попрощался и уже ринулся к ее дому. По пути я закидывал все новую и новую подушечку жвачки, одну за другой, чтоб хоть как-то сбить запах выпитого пива. И так легкое состояние опьянения растворялось с каждым шагом все больше.

Перед мной распахнулась дверь, а на пороге стояла девушке в милой пижаме с маленькими медвежатами и такой же белой футболке с маленькой эмблемой на краю груди. Ее еще мокрые волосы висели на груди по обе стороны, и когда я присел, чтоб расшнуровать тугие новые кроссовки, я поднял голову и заметил отсутствие лифчика в тот момент, когда она повернулась лицом к

зеркалу, висевшему почти в двух метрах от меня.

То, что я окажусь здесь и завершу этот день походом в гости к Арни, я никак не мог предположить. Ведь с того поцелуя прошло несколько безмолвных дней. Будто в эти дни она все ждала и искала повод написать мне, когда я совсем не думал об этом и вовсе забыл, ведь для меня он не значил ровным счетом ничего. Что на меня в принципе не похоже. Но можно предположить, что всему виной мои мысли о Юле, я до сих пор анализировал наши встречи и прокручивал в голове, как видеопленку, вспоминая каждый кусочек времени, проведенного с ней. И такой наблюдательности можно позавидовать. Ведь то, как капельки омывающей жидкости остались на стекле и преломлялись лучем света от фонаря, создавая многогранные фигуры, переливающиеся разными цветами, и замысловато меняя форму каждый раз, когда меняешь угол обзора, и то, сколько я видел в этом красоты, удивляло меня не меньше, как и Юлию.