Позже эта дружба найдет себе обоснование в тождестве их вкусов и в тех чертах, которые дают право называть Маргариту выдающейся представительницей Возрождения, а Франциска – королем Возрождения (хотя, может быть, по справедливости, он не заслужил этого почетного имени).
Маргарите было 12 лет (в 1504 году), когда она впервые появилась при дворе Людовика XII вместе со своим братом, носившим теперь, в качестве первого принца крови, титул герцога Валуа, пожалованный ему три года тому назад королем. С каждым годом становилось все вероятнее, что престол перейдет от Валуа-Орлеанов к Валуа-Ангулемам, и взоры патриотов с любовью останавливались на 11-летнем Франциске и его молодой матери, заботливо воспитывавшей его для будущей славы.
Поскольку сыновья Людовика XII умирали в младенчестве, а его старшая дочь, которой исполнилось уже 6 лет, по Салическому закону[9] не могла быть преемницей своего отца, глухая вражда королевы Анны и графини Луизы Савойской приняла вполне определенную форму зависти и соперничества, что не давало покоя ни спесивой королеве, ни честолюбивой матери наследника престола. Королеве было о чем думать и беспокоиться: здоровье короля ухудшалось, а после его смерти она снова станет лишь герцогиней Бретонской, тогда как ее ненавистная соперница, какая-то графиня Ангулемская, гордо вступит на ее престол вместе со своим сыном и, конечно, разделит с ним власть, до сих пор принадлежащую ей, королеве Анне, гораздо больше, чем Людовику.
Эти мысли приходили в голову не только Анне, но и Луизе – для графини они были так же приятны, как для королевы тяжелы. В ее журнале[10] (Journal de Louise de Savoie) находится следующая пометка:
Анна, королева Франции, в день св. Агнессы, 21 января, разрешилась от бремени сыном, но он не мог помешать возвышению моего цезаря, ибо вскоре умер (саr il avait faute de vie).
Несмотря на весь лаконизм этих строк трудно не заметить в них более чем равнодушное отношение Луизы к горю королевы-матери; горе одной оборачивается радостью для другой, способствуя достижению высокой цели – чтобы ее сын Франциск стал королем. А эта цель была уже близка. В апреле 1506 года Людовик серьезно заболел и поэтому повелел выдать свою старшую дочь замуж за наследника престола, Франциска Валуа, – наперекор желанию королевы и во исполнение заветной мечты своих подданных. Анну заставили присягнуть в том, что она не будет действовать (ни теперь, ни в дальнейшем) против воли короля, и 21 мая состоялось обручение 12-летнего Франциска и 7-летней Клод. Это событие стало национальным торжеством Франции.
Через два года в журнале Луизы появляется следующая запись:
3 августа 1508 года, в царствование короля Людовика XII, мой сын уехал из Амбуаза ко двору и оставил меня в полном одиночестве.
С этого времени для юного Франциска началась школа придворной жизни. Весь маленький круг его товарищей, будущих его сотрудников и министров, переехал вместе с ним к королевскому двору. В те времена (в XIII–XVI веках) дети рано становились взрослыми и, вероятно, от этого рано и старились. К примеру, на первой же странице мемуаров маршала Флеранжа (Fleurange) мы встречаемся с описанием того, как автор, которому только что исполнилось 9 лет, уехал в Блуа, ко двору Людовика XII, намереваясь поступить к нему на службу. Король, с серьезным видом выслушав речь мальчика, ответил ему:
– Мой сын, вы слишком молоды, чтобы мне служить, поэтому я вас отправлю к Франциску, принцу Ангулемскому, в Амбуаз.
Флеранж возразил королю:
– Я поеду туда, куда Вы мне прикажете. Мне достаточно возраста, чтобы служить Вам и чтобы идти на войну, если Вы того пожелаете (Je suis assez vieil pour vous servir).