Особенно радовали глаз корпуса авиазавода, из цехов которого 1 мая 1936 года рабочие выкатили первую крылатую машину – самолет-разведчик Р-6. И хотя Маресьев непосредственно не участвовал в его сборке, тем не менее он тоже внес свой вклад в общее дело. Именно Алексей и десятки таких, как он, комсомольцев метр за метром отвоевывали у тайги плацдармы для строящегося завода и взлетно-посадочной полосы, участвовали в доставке различных грузов и оборудования для нового производства. Поэтому, когда «первенец» завода № 126 взмыл в небо, Маресьев ликовал наравне со всеми авиастроителями.

В августе 1937 года Маресьев с отличием закончил обучение в аэроклубе по курсу пилота на самолете У-2. За время учебы он в общей сложности совершил 85 полетов. В удостоверении, которое ему торжественно вручили, было записано: «Имеет право на совершение учебно-тренировочных полетов по специальным программам».

По случаю первого выпуска учлетов Маресьев опубликовал в уже знакомом читателю «Сталинском Комсомольске» статью, в ней он, в частности, написал: «Учиться в аэроклуб я пошел в первый набор 1935 года. Вначале учеба шла с перебоями. Слабо была поставлена теоретическая подготовка. И только с 1937 года, когда начальником клуба стал Кирюхин, а начальником летной части Петр Кныш, занятия пошли нормально и организованно. В марте перешли на летную практику. Я начал летать с инструктором Александром Ереминым, и когда счет полетов дошел до 81-го, я совершил контрольный полет с начальником аэроклуба, а в 85-й раз мне доверили управлять самолетом самостоятельно».

В октябре 1937 года Маресьев получил повестку в армию. Учась в аэроклубе, Алексей мечтал о том, чтобы его направили служить в авиацию. Об этом он сказал и в военкомате. Просьбу призывника учли. Правда, до большой авиации дело не дошло – его направили для прохождения службы в 12-й авиационный отряд, входивший в состав Сахалинского ордена Ленина погранотряда Управления пограничных войск Дальневосточного округа НКВД СССР[8]. Командование отряда располагалось в небольшом городке Александровск-Сахалинский, а подразделения в ближайших населенных пунктах.

Авиаотряд базировался в селе Кировском. Это село, расположенное в верховьях реки Тымь, прежде называлось Рыковское в честь его основателя, отставного унтер-офицера Якова Рыкова. В свое время в Рыковском побывал даже писатель А. П. Чехов и назвал его «настоящей серой русской деревней без каких-либо претензий на культурность». Но зато писателю пришлась по душе местная тюрьма, которая, по его словам, ему показалась «лучшею тюрьмой во всем Северном Сахалине».

– Чехова читал? – ошарашил Маресьева вопросом один из офицеров, когда он прибыл в часть.

– В школе проходили, – ответил Алексей. – «Ваньку Жукова», «Хамелеона» читал…

– А «Остров Сахалин»?

– Нет.

– Можно и не читать, сам теперь узнаешь про здешние края…

Однако служить в краю живописных гор и долин, вулканов и озер было тревожно. «На границе тучи ходят хмуро…» – эти строки из популярной тогда песни в полной мере относились и к пограничникам Сахалина. Пограничные войска в тот период являлись войсками переднего края: на сухопутной и морской границах регулярно происходили боестолкновения, инциденты, перестрелки, задержания нарушителей.

Императорская Япония, оккупировавшая к тому времени Северо-Восточный Китай, неоднократно пыталась проверить крепость советских границ. Свои планы японские самураи не скрывали: «В первой войне нам нужно дойти до Байкала, во второй войне с Россией мы водрузим знамена победы на высотах Урала, но будет еще и третья война, когда наша кавалерия напоит лошадей водою из Волги!» Достаточно сказать, что только в районе озера Хасан с 1936 года по середину 1938 года японские и маньчжурские части совершили 231 нарушение границы СССР, в 35 случаях они вылились в крупные боестолкновения.