Как всегда, за едой она смотрела телевизор. По-моему, это самое любимое занятие в ее жизни. Ей все равно, что смотреть. Если спросите ее, что она смотрела вчера, а тем более что она об этом думает, она вряд ли вспомнит и сформулирует мысли. Все, что ей нужно, – отключить уставшее от работы сознание и поглощать скандалы поселков городского типа, сериалы о тяжелой доле провинциалок в столице, постановки судов с бездарными актерами, выступления юмористов, которые плагиатят анекдоты из дешевых газет, и детективы с «неожиданным» финалом.

– Какая тебе разница, окончу я универ или нет, если ты даже не знаешь, какую специальность я получаю.

– Экономист… – рассеянно то ли спросила, то ли ответила она.

– Экономический факультет, но специальность «Менеджмент организации», – напомнила я, хотя понимала, что она забудет.

Зачем запоминать то, что не интересно? Это же не расписание сериалов, не дни рождения ее любимых детишек, не перечень продуктов по акции в «Пятерочке». Поэтому к рассказам обо мне в конце она всегда добавляла «что ли?».

«Моя Роза окончила школу с медалью, серебряной, что ли?..», «Учится и подрабатывает. Кем работает? В интернете что-то пишет, журналист, что ли?..».

– Доучись год и уезжай на лето. Нормальные девушки не бросают все просто так. Что скажут люди?

– Значит, я ненормальная. И мне пофиг, что скажут твои престарелые подружки, которые не видели мира дальше своего района и ничего не добились.

– Со своими подружками будешь так разговаривать!

– У меня их нет! И вообще никого нет, кроме тебя. А ты постоянно меня отталкиваешь. Твои гребаные детишки всегда важнее.

– Это ты всех отталкиваешь. Приходишь, только когда тебе что-то нужно от меня. От меня, а не я! Мать тебе не нужна!

– Наверное, потому что тебе не нужна дочь?

Я вскочила со старого продавленного дивана, быстро оделась и выбежала на улицу. И ведь понимала, что не права и она любит меня, просто по-своему.

Я очень хотела любить ее. Но не получалось, и от этого я ненавидела себя еще больше. А чтобы и она могла ненавидеть меня, я ставила точку в наших ссорах какой-нибудь гадко-пафосной фразочкой.

Даже имя Роза было не мое. Она души не чаяла в одной девчушке. Кудрявая лучезарная Розочка была настоящим солнышком интерната, в котором работала мама. Заразительно смеющаяся, до бесконечности всем благодарная, влюбленная в жизнь, несмотря на свою инвалидность.

Мама мечтала о такой же девочке. С ранних лет я слушала ее «А вот Розочка…», «Представляешь, Роза сегодня…».

На дни рождения Розочка получала самых красивых кукол, когда заболевала – корзину фруктов, которые мы себе редко позволяли. И это постоянное сравнение: «У Розы в комнате порядок, не то что у тебя!», «У Розы много друзей…», «Роза выиграла олимпиаду. Опять».

Даже сейчас мама поставила ее мне в пример:

– Розочка окончила университет с красным дипломом. Да, она не работает по специальности, но зато ей хватило силы воли доучиться до конца. И зато у нее осталось много друзей после учебы. Еще у нее уже есть любящий муж (прямо как из рекламы майонеза!). А у тебя есть кто-то? Как это не мое дело?! Он что, женат?!

Причем Розочку я не ненавидела – она была настолько милой, что я прекрасно понимала, почему ее все любят. Я ненавидела маму. И себя за то, что я не могу быть такой же, как Розочка. Чтобы лицо было прежде всего красивым добротой. А жизнь – прекрасной от помощи другим. Такой я никогда не буду.

К вечеру я вернулась, и мы стали общаться, будто бы не ссорились. Она вспомнила про свою молодость, и я даже задала пару вопросов не из вежливости, а из интереса.