В котелке зашумела вода. Она еще не успела закипеть, как в избу зашла оборотница. Длинные волосы были заплетены в тугую косу, кончик которой болтался на уровне щиколоток подобно хвосту. Она на ходу вытирала руки о передник.

– Что ж ты, путник, коня-то не бережешь? Еще б чуть-чуть – и не спасти его. Спасибо конюшенному за помощь. Конь мог сегодня и не встать, – с этими словами она сняла котелок с огня и исчезла за дверью.

Она еще два раза заходила в дом: то вешала котелок над очажком, то снимала его. Солнце уже прошло зенит, когда она наконец вошла в дом, бросив скупое: «Теперь все хорошо будет!»

В третий раз закипала вода, пока Мара быстро накрывала на стол. Затем она достала две глиняные кружки, насыпала в них травы из банки, что стояла на самой верхней полке, и залила водой.

– Садись поешь. Поди голодный, а время уже за полдень перевалило, – устало бросила она через плечо Страннику. Заметив его настороженность, она усмехнулась: – Да садись ты уже. Не бойся, еда не отравлена. Я так мелко не пакостничаю. Если надо будет, я найду способ, как по-другому тебя извести.

Он сел за стол, хотя голода и не чувствовал. Скорее, чтобы не обидеть хозяйку дома. Ели они в тишине. Советнику была непривычна простая еда. Но она оказалась настолько вкусной, что он, от души наслаждаясь пищей, согласился, когда оборотница предложила еще добавки.

– Спасибо тебя, хозяюшка, за вкусный обед и за гостеприимство, – искренне поблагодарил он, когда с едой было покончено. – Давно так сытно не ел.

– На здоровье, путник, – ответила она, чуть улыбнувшись странной улыбкой, и встала из-за стола. – Вкусная пища исцеляет друзей и располагает врагов. Бери кружку и пойдем на улицу. Ты будешь чай пить да рассказывать, а я слушать.

Они расположились в тени дома на завалинке. Оборотница достала из-под нее длинную трубку, разрисованную символическими рисунками, набила ее и затянулась. Она молчала, смотря сквозь сизый дым в сторону заборчика. На нем пучки с полынью чуть покачивались под легким ветерком, будто кто-то невидимый трогает их рукой.

– Ну рассказывай, – наконец произнесла она. Речь ее звучала мягко и умиротворяюще. – Кто ты? Откуда и куда путь держишь?

– Я – Странник из Шуморских земель, – ответил он, ловя себя на мысли, что никогда прежде не видел курящих женщин. Курить разрешалось только волхвам, которые поклоняются Урушу. Женщины же никогда не допускались к служению Змеиному богу, ибо тот являлся олицетворением всего, что было так или иначе связано с мужским началом. – Еду из западного ксенства домой.

– Так, значит, ты разъездной советник. Хм… Интересно… И что же ты делал у ксенича Ольха?

– Ксенич Ольх мне братом приходится.

– Не слышала я, чтобы у Ольха братья остались в живых…

– Он мне названый брат. Он позвал меня к себе. Совет ему нужен мой был.

– Уж не связано ли это с Гардианией, что по соседству расположилась?

Странник замолчал. Для ведуньи, одиноко живущей в лесу, Мара оказалась слишком осведомленной. Ведь о том, что в соседнем володарстве зреет что-то неладное, знали только несколько человек.

– Нет, – солгал он. – Я был на дне рождения сына ксенича.

Оборотница цокнула языком и покачала головой.

– Ну что же, Странник, не хочешь говорить, дело твое. Только вот тебе совет мой: держи-ка ты ухо востро. Ибо есть там те, кому не угоден ты. И сильно не угоден. Тебя убрать хотели, чтобы ты не мешался. Коня твоего специально отравили. Да не простым ядом. Таким промышляют гардианцы. У нас же во всей Аракане днем с огнем его не сыщешь. К вечеру сегодняшнего дня подох бы конь твой. А вслед за ним и ты. Да ты пей чай, пей до дна. Иначе домой не доедешь, преставишься где-нибудь на границе Араканы и Шуморского Володарства. Имя одно только от тебя останется.