На вид Анна хрупкая, изнеженная девушка, которая неплохо обращается с длинными кинжалами, но даже средней длины меч не может удержать, чтобы противостоять противнику дольше нескольких минут. Я всегда верила ей, слушая очередные оправдания о том, что ей тяжело дышать, а бегать так же хорошо, как другие, она не может. Верила, когда она извинялась за пропущенные тренировки и обещала, что больше так вести себя не будет.

Верила до того момента, пока не поняла, что это всё капризы.

Сестра быстро сообразила, что со своим кукольным личиком может манипулировать людьми, добиваясь того, чего хочет. И даже самые старшие Мары умиляются ей, видя в Анне если не сестру, то дочь. Я знаю, что она делает всё это не со зла, а из обычных эгоистичных помыслов, не желая заниматься тем, чем ей не хочется.

Через месяц Анне исполнится семнадцать. Хоть она и отлично знает все учебные материалы и прилежна в работе с книгами, но в настоящем бою по-прежнему не способна постоять за себя. И отчасти это моя вина. Я, к своей глупости, потакала ей, выкопав тем самым яму самой себе, в которую рухнула полгода назад.

В тот день четверо сестёр, включая меня и Анну, отправились разбираться с утопленниками в одном из озёр. Жители ближайшей деревни рассказали, что видели там двоих ходячих мертвецов. На самом деле их оказалось четверо.

Они отвратительны, но утопленники не настолько быстры, как упыри в тех же лесах, однако Анна не справилась. Даже спустя годы тренировок она разве что глупо размахивала мечом. Мне повезло вовремя заметить, что утопленник почти схватил её. Нужно было отрубить ему голову, но я просто не успевала и оттолкнула сестру подальше, а мертвец впился гнилыми зубами мне в руку и стремительно утащил в озеро. Если бы не сестра Яна, которая спасла меня, я бы утонула в тот день.

С тех пор я стараюсь быть жёстче, ругать сестру всегда, когда она этого заслуживает, меньше потакать её прихотям. Я вздыхаю каждый раз, когда Ирина со смехом говорит, что я стала ворчливее. Мне не нравится, что приходится постоянно отчитывать Анну, но пока другого выхода я не вижу.

Сестра продолжает пристыженно глядеть в каменный пол и теребить длинный рукав красного платья с чёрным корсетом. На этот виноватый взгляд я больше не поведусь.

– Анна!

– Сестра, – устало тянет та, поднимая на меня синие глаза. Смиренное выражение исчезает, когда она осознаёт, что притворство больше не работает. – Ты же знаешь, что такая жизнь не для меня. Я стараюсь, правда! Я наизусть запомнила каждую тварь и как с ней справиться.

– Знаю, но…

– Только оружие – ну не получается у меня. Я не настолько сильная, как ты, Агата! Я хотела бы, но не получается.

– Мои умения – это не особый талант! Это всего лишь ежедневный упорный труд, и ты это знаешь.

Анна упрямо замолкает, ей нечего возразить. Подобный разговор происходил у нас уже не раз. Я глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, стараясь избавиться от раздражения. Затем обхватываю плечи сестры, заставляя её посмотреть на меня.

– Анна, я люблю тебя и знаю твой характер. Если бы я могла, то отправила бы тебя домой, избавила от этой судьбы. Но я не могу…

Уголки её губ опускаются, сестра всё понимает, но смириться всё равно не может. Всё ещё глупо, как в первые годы, надеется, что мне удастся как-то избавить её от участи Мары, но это не под силу никому.

– Остальные сёстры замечают, что я с тобой не справляюсь. Уверена, скоро они заберут тебя из-под моей опеки, и кто-то другой будет следить за твоими занятиями. Ты и вправду хочешь этого?

– Нет.

– Тогда ты переоденешься и пойдёшь заниматься, – киваю я.