– Как ты догадался? – Стелли вся дрожала. – Как?

– Не знаю, – честно сознался я, – просто я за тебя испугался.

– Ведь всё, что она сейчас сказала, это же неправда?

– Да, она болтала какую-то несвязную чушь.

– Чушь ли?.. – Стелли села на бревно, лежавшее рядом с костром, и задумчиво принялась ворошить огонь палочкой.

– Ведь ты всё-таки что-то попросила у Красного зайца? – не удержался я.

– Да, Мир, прости, что соврала тебе. Я попросила, чтобы мы всегда были вместе, чтобы были рядом, чтобы у нас была общая судьба. Просто я никогда не была такой счастливой, как сегодня. Что плохого, если мы останемся друзьями на всю жизнь?

Я сел на бревно рядом с девочкой и сказал ей:

– Спасибо.

– За что? – удивилась она.

– За то, что ты мой друг.

– Если бы ты только знал, какая я глупая, ты бы так не говорил.

– Зато ты красивая, – вдруг сказал я.

Стелли расхохоталась, и я засмеялся вместе с ней.

Мы сидели у костра, пока тот не потух, затем поднялись и пошли искать выход из леса. В вершинах сосен просыпалось солнце, протягивая к нам тоненькие нежные лучики, роса у наших ног переливалась яркими искорками, и воздух был невероятно прозрачным и чистым. Но вскоре лес закончился, мы вышли к окраине Доллина.

– Мы ещё увидимся сегодня? – спросила меня Стелли.

– Обязательно, если ты придёшь.

– Тогда до встречи. – Стелли помахала мне рукой и нырнула под покров леса, здесь наши дороги с ней расходились. А я отправился по тропинке к городу, любуясь тем, как солнце золотит его крыши и шпиль на охранной башне. В эту минуту я искренне любил свой город, да что там, я любил весь мир вокруг меня за то, что в нём есть Стелли.

А ПОТОМ БЫЛА ГРОЗА. Она разразилась, едва я ступил на порог дома, и продолжалась весь день. Я лежал на кровати в своей комнате и слушал, как дождь стучит по крыше, – о том, чтобы выбраться в лес, и речи быть не могло. Признаться, меня терзала мысль, что я не сдержал слова, данного Стелли, и я утешал себя лишь тем, что девочка и сама едва ли рискнёт выйти под этот ливень. А ещё у меня было много времени, чтобы обдумать произошедшее. Иногда мне начинало казаться, что всё это мне приснилось: Стелли, дом на Болотах, Красный заяц и тот праздник, где я играл на лютне. Неужели это всё могло произойти со мной? Неужели может быть так хорошо? Наконец я уснул и проспал весь день и всю ночь без каких-либо сновидений. Встал я рано, позавтракал с отцом, который даже не спросил, где я пропадал накануне. (Вряд ли он даже заметил моё отсутствие.) Затем он заперся в мастерской, а я, прихватив с собой хлеба и молока, поспешил к Болотам. Стелли уже ждала меня там. Судя по шумному, сбивчивому дыханию, она всю дорогу бежала и добралась до Болот лишь чуть раньше меня.

– Думала, не удастся сбежать, – выдохнула она. – Няньки прожужжали мне все уши о том, как опасно бродить по лесу в одиночку и как они за меня волнуются. Но на самом деле они боятся вовсе не за меня, а за себя самих. Отец шкуру с них спустит, если со мной что-нибудь случится.

Мне очень хотелось спросить Стелли, чья же она дочь, но я сдержался – захочет, сама расскажет. Да и какая мне разница.

– Пойдём скорее, мне не терпится открыть тот сундук. Я за вчерашний день вся извелась, представляя себе, что мы в нём обнаружим.

– Очередную паутину, – пошутил я.

– У тебя слишком скудное воображение, как говорит мой учитель рисования, – засмеялась Стелли, и мне показалось, что этот смех разбудил Болота, каким-то волшебством всколыхнув их до основания. Это мне не понравилось. Такие места должны пребывать в полудрёме: когда они набирают полную мощь, может случиться всё что угодно, и это «всё что угодно» совсем не доброе. Я вообще заметил, что волшебство и магия чаще всего к добру не имеют никакого отношения. Отец прав: простые люди должны надеяться только на себя.