Сизгин не нашёлся что ответить.

– Я могу задать несколько личных вопросов? – Осторожно поинтересовался он после затянувшейся паузы молчания.

– Полагаю я сразу же отвечу на ваши вопросы, которые вы не осмелитесь мне задать. Итак. Мой муж предпочёл другую женщину мне. Мы развелись, и он решил оставить за мной право наследования этого отеля. Это всё, о чём можно сплетничать в отеле.

– Это никого не касается.

– Касается и даже более чем. Это же очевидно, почему я здесь одна и почему решила здесь остаться.

– Должен сказать, что я был очень удивлён, когда ваш муж был так в спешке купить это заведение. Предыдущий хозяин только потёр руки от радости. Я был удивлён, что он даже не соизволил что-либо проверить. Он только поужинал с Невзатом и они на следующий день подписали документы.

– Не знаю, что на него нашло. Мы провели в отеле только пол дня, и практически ничего даже не смотрели. В любом случае это теперь моя собственность и мы вместе будем возвращать хорошую репутацию отеля, если вы, конечно же, примите моё господство.

– О, я почту это за свою честь, Оливия. Как на счёт турецкой бани и расслабляющего массажа?

– Только не сегодня. Единственное, на что я способна сейчас – это на горячую ванну и долгий сон.

– Понимаю, дорога была не из лёгких. А как вы готовы бороться со сверх естественными силами?

– Это зависит от того, что я услышу об этом. Тут две стороны медали. Во первых: если мы говорим о приведениях – это означает, что чья – то душа не спокойна. Иногда кто-то требует нашего внимания. А во вторых ходят слухи только о прошлых событиях, но ничего не происходит сейчас. Мы вернёмся к этому разговору очень скоро. Я полагаю, сохранились документы о первом хозяине, об истории прошлого этого места и о этих события, которые иногда отпугивают людей останавливаться здесь.

– Сколько угодно, и это описано весьма подробно.

– Хорошо, я лично ознакомлюсь со всеми.

Неожиданно молодой парень подбежал к Сезгину и тут же с волнением доложил обстановку.

– Итак, – Повернулся управляющий лицом к Оливии. – Ваша комната готова. Прислуги даже взяли на себя смелость разобрать ваши чемоданы, и всё уже разложили по местам.

– Хорошо, спасибо, друг мой, тогда я покидаю вас и иду отдыхать. Вечером после ужина мы проведём встречу со всеми работниками отеля, а завтра в 07,00 утра распорядитесь приготовить для меня плотный завтрак. Я буду более чем голодна.

– Почему так рано? – Искренне удивился управляющий.

– Я хочу лично посмотреть подготовку персонала, обслуживание клиентов, уборку в отеле, развлечения. Возможно, вот это место можно будет использовать для ланча на свежем воздухе, возможно, мы организуем ряд развлекательных программ или игры в крокет. Другими словами постараемся раскрасить жизнь в яркие цвета для наших старых постояльцев. Полагаю, у нас нет VIP зала?

– Ну почему же, есть, но его уже сто лет никто не использовал.

– Вот и отлично, распорядитесь привести его в порядок, и мы вечером соберёмся все вместе, как одна дружная семья.

– Нас не возможно назвать дружной семьёй. Мы работаем, нам за это платят деньги и всё.

– Я поняла, а мне нужен уют и более счастливые лица тех, кто меня будет окружать. Только счастливые люди могут сделать других счастливыми.

Немое выражение лица свидетельствовало, что Оливия говорила с Сезгином на более чем непонятном ему языке.

– Я поняла друг мой, у вас тот же диагноз, что и у многих. Вы сможете это осознать немного позже. И не забудьте поставить в зале цветы и раздать всем кофе, разговор должен быть непринуждённый.

Когда она переступила порог своей комнаты, то была приятно удивлена, что она соответствовала полностью её требованиям. На пороге её встретили две женщины, которые постарались сделать для Оливии маленький праздник даже на кровати, выложили шикарного лебедя из полотенца, посыпав его лепестками красной розы. Одна из них лет тридцати открыла дверь ванной комнаты, а другая лет 20 распахнула двери небольшого, но уютного балкона, где было два плетёных кресла и столик, на котором стояла ваза с розами. Оливия ахнула. Теперь женщина понимала, как ей нужно расслабиться в этом месте, в этой огромной ванне, устланной маленькими свечками вокруг и опять посыпанной лепестками роз вокруг, на воде на полу и даже на белоснежных, аккуратно сложенных полотенцах.