– Каждую ночь… около полуночи… она уходит из дома…
– Ды может к парню! – хмыкнул, прервав.
– Я могла бы подумать, что она на свиданку миловаться! Но каждый раз она одевается во все темное и часто зыркает по сторонам, словно затевает недоброе. А за спиной у нее…, – раздула интригу, сделав соответствующий акцент голосом.
– Что? Крылья и хвост?!
– От дурень! Когда ж ты повзрослеешь! – рявкнула баб Нюра. – МЕШОК!
– Какой мешок? Из-под картошки?
– Я могла бы поверить, что она несет овощи с огорода своему женишку…да вот только не успела она еще ничегошеньки вырастить на огороде! – прищурился «Штирлиц». – И не рядятся так на встречу к милому! – припечатала. – А еще…
– Что?
– Каждый раз перед тем, как раствориться в ночи, она зачем-то оставляет свет в одной единственной комнате на втором этаже…Для кого?!
– Может, не хочет плутать в темноте, – пожал плечами.
– Тогда бы она оставила свет на первом этаже, что б продвигаться со светом от входа! –логично возразила бабуся-шпион. – И самое странное…
– Ну? – неосознанно придвинулся ближе.
– После ее ухода дом наполняется страшными скрежечущими звуками, воем, пугающим смехом…
– Бабуль! Да она просто забыла выключить телевизор! – от непонятного предчувствия мурашки пробежали по спине.
– Нет, Никит! В этом доме живет зло!
Из личной практики:
Хороший айтишник проливает кофе на себя. И ноут цел, и бодрит в два раза лучше!))
Глава 3. Зарождение сомнений
Никита
Вернулся от баб Нюры, переполненный хаотичных мыслей, противоречащих друг другу. Да нет! Словам старых сказочниц верить – в дурке сидеть! С одной стороны палаты будет кружить жизнерадостная фея, а за стеной- скребстись маньяк.
Если всему верить и много воображать- параноиком станешь с манией преследования. Но, если смотреть поверхностно, то не одному мне девушка показалась странной. Каждый раз после мыслей о ней начинаю замерзать, словно температура воздуха резко понизилась…будто призрак мимо пролетел. Жуть!
Расположился у крыльца в плетеном кресле-качалке, вольготно откинувшись на спинку, и закинул ногу на ногу. Глаза так и блуждали по соседскому дому, пытаясь найти хоть что-то странное, но теперь обоснованно.
Дверь дома, которую я подозрительно гипнотизировал, внезапно отворилась, выпуская на улицу «чёрта из табакерки». Позорно навернулся с кресла, словно меня уличили в чем-то непристойном. Постарался принять на травке непринужденную позу. Я просто наслаждаюсь местными красотами! Да какая тварь меня за ногу грызет?! Муравей?! Что б его!
Пока длился наш неравный бой, соседка спустилась с крыльца и понесла-а-ась…метаться по участку, словно в попу ужаленная! Окна до блеска натерла, входные ступеньки тряпкой вымыла, лишь моргнул – она уже стоит и забор в белый цвет красит в коротком джинсовом комбинезоне! С виду – ничего необычного!
Ушел в дом на пару часов поработать и заработался до вечера. Кости ломит, жрать охота! И помимо моей воли всплывает мысль: «а докрасила ли соседка забор?!». Надо проверить!
Вышел на крыльцо, удовлетворившись увиденным. Докрасила! Белый забор прекрасно виден даже в темноте. Такое ощущение, что я ее наниматель, пришедший придирчиво оценить качество работы. На часах, вероятно, больше одиннадцати вечера. Готовить уж совсем не входит в мои ленивые планы. Зашел в дом и вытащил из холодильника копченую колбасу, булку, огурцы и банку пива. Соорудив пару бутеров, вышел на улицу и плюхнулся от души в кресло. Уличный свет не включал, чтобы не привлекать дополнительных насекомых. Все «айтисосущие» в дальнейшем именуются заказчиками, а-хах.
Взгляд снова зашарил по соседскому дому, радующему взгляд наличием света в каждом окошке. Рано обрадовался! Словно назло моим мыслям, свет в комнатах поочередно гаснул, пока весь дом не погрузился во мрак. Хотя нет! Не весь! Как и говорила баб Нюра, в одной комнате на втором этаже остался тусклый ночник. Ложится спать?!