– Оль, а сколько тебе лет? – внезапно спросила меня она.

– Двадцать шесть, – честно ответила я на неожиданный вопрос. Впрочем, сейчас я уже привыкла к тому, что эта девочка полна сюрпризов.

– Достаточно смело для девушки при мужчинах честно отвечать на такие вопросы, – шутливо вмешался в наш разговор Игорь.

– Если женщина не скрывает свой возраст, значит, она способна на всё, – смело отрезала я и, посмотрев на него, снова обратила взгляд к морю.

Игорь очарованно взглянул на меня и тихо произнёс:

– Мне нравится твой ответ.

Господствующий вечер явно сближал нас с Игорем, как-то всё клеилось: и в фразах, и в движениях, и в откликах. Постепенно я начинала приглядываться к этому человеку. Сама того, возможно, не желая, в конце концов Ирка заставила меня обратить на мужчину внимание. Плюс – обстоятельства.

Я решила перевести разговор на него.

– А сколько же тебе лет? – с улыбкой спросила я, решив посмотреть, как Игорь отреагирует.

В конце концов одно дело – признаться в своём возрасте девушке, а другое – взрослому мужчине, который, как ни крути, отчаянно пытается стереть границы своих лет, подкатывая к тем, кто помоложе.

– Мне сорок пять, – честно ответил Игорь.

Удовлетворённая ответом, я решила, что, возможно, поставила его в неудобное положение, и сказала:

– Знаешь, говорят, что мужчине обычно столько лет, сколько его любовнице.

Игорь сделал удивлённое, несколько смущённое сказанным мною лицо и развернулся ко мне всем корпусом:

– Именно любовнице? – с непонятным акцентом спросил он.

Это было достаточно особенное уточнение с его стороны. И мне понравилось, что оно ему не приглянулось, заставив удивиться и переспросить. Значит, к отношениям он относился гораздо более консервативно, чем мне могло показаться. Это был хороший знак.

– Его женщине, – поспешила поправиться я. Мне самой действительно больше нравилась такая формулировка, но я отчего-то решила выдать из себя более фривольную даму. И добавила: – Его любви.

Разговор уходил в достаточно откровенное русло, заставляя всех девушек несколько неудобно себя ощутить и, наоборот, «помочь» мужчинам. Нельзя было исключать тот факт, что бойцовской породы ребятки ожидали продолжения вечера в более приватных местах.

Да и не только они.

Ребята по кругу раскуривали самокрутку и с каждым разом всё больше и больше мякли в своих креслах. Внезапно один из них решил пойти домой, видимо, осознав, что в таком состоянии уже вряд ли что-то сможет, и Игорь начал вполголоса рассказывать ему о том, как добраться до места:

– Выйдешь на дорогу, увидишь там магазинчик, такой маленький, если что, спросишь у местных, как тебе выйти к дому Родригеса.

Переговорив с товарищем и пожелав ему спокойной ночи, он повернулся ко мне и тихо, так, чтобы не сильно привлекать внимание остальных, произнёс:

– Не хочешь прогуляться по берегу?

Я внимательно посмотрела на него, и в голове моей только сейчас проявилось абсолютно чёткое понимание, которое я всё это время отказывалась замечать: Игорь хотел остаться со мной наедине.

Вместе с тем я сразу представила, к чему может привести нас это внезапное разделение с остальной компанией, и замешкалась.

Но манящая меня к нему неведомая сила не позволяла сказать ему однозначное «нет».

Помню, для чего-то я тогда ещё спросила у него:

– А что мы будем потом делать?

– Мы?.. Что мы будем делать? – Казалось, Игорь был застан врасплох моим вопросом и как бы наугад ответил первое попавшееся: – Ну… попьём чай.

Посмотрел на меня хитрым взглядом, и зрачки его засверкали.

Я поймала его настроение, решив, что в конце концов, если что, всегда смогу вырваться от его настойчивых ухаживаний: не будет же он настаивать.