Сеть просвистела над ухом, угрожая захлопнуться и отгородить от мира, лишая возможности действовать. Плавно ушёл в сторону, формируя в кулаке небольшой шарик болотного цвета, расчерченный яркими всполохами чёрного и красного, одну из вариаций «Цветка смерти», входящую в тройку самых простых и в то же время самых сильных заклинаний из раз дела некромантии. Пальцы постепенно немели от соприкосновения с такой концентрацией магии, слившейся в структуру применяемой формулы, но я уклонялся от ударов, выводил противника подальше от остальных, тем самым пытаясь хотя бы создать иллюзию безопасности для своих подопечных.

На губах появилась циничная усмешка, против воли застывшая на лице. Себя можно не обманывать. Сейчас я спасал не адептов своей Академии, не магистра и уж точно не его окружение. Мной двигал всего один инстинкт – защитить ребёнка, спрятавшего мордочку под крыло и вздрагивающего от особо громких криков умирающей нежити. Несмотря на ту ответственность, что возлагала должность директора, между собственным ребёнком и чужими детьми выбор будет вполне очевидным.

Охотник бросился вперёд, пытаясь зацепить меня кинжалом, выуженным из-за голенища сапога. Судя по резкому запаху вербены, клинок смазан несколькими сочетающимися друг с другом вариациями парализующих составов, воздействующих на нервную систему. Встречаться с такими штучками уже приходилось, пусть и не в боевой обстановке. Как-то Сурин решил подшутить надо мной, подсунув эту смесь. С тех пор я с опаской относился к любым хорошим поступкам со стороны рыжего библиотекаря. Хотя, пожалуй, стоит потом сказать Сурину спасибо за такой опыт, что помог навсегда запомнить аромат состава.

Пригнувшись, уклонился, пропуская руку с клинком над ухом, и выбросил сжатый кулак вперёд, попав «Цветком смерти» точно в солнечное сплетение. Упав на живот, перекатился в сторону, уйдя из-под падающего на землю уже мёртвого тела. «Цветок смерти» действует мгновенно, не оставляя даже шанса на спасение.

Яростный крик боли пронёсся над поляной, заставив вздрогнуть всех, кто там был. Я поднял голову и увидел замершего на другом конце поляны мальчишку. Он держал в руках леску, тянувшуюся к середине озера, к тому островку, где спрятался Рагдэн. Дракончик упирался лапками в траву, пытаясь удержаться на месте, но петля затягивалась всё туже, оставляя уже кровавый след на тонкой, ещё нежной и не так хорошо защищённой крепкой чешуёй шее. К тому же его крыло как-то странно волочилось по земле, словно его чем-то успели повредить.

Волна ярости поднялась в душе, захлестнув с головой, отключая все возможные ограничения и хоть какие-то разумные доводы в отношении последующих действий. В груди жгло одно-единственное желание – почувствовать вкус крови того, кто посмел причинить боль моему сыну, превратить жизнь самоубийцы в небольшой, но очень разнообразный на пытки ад.

Я видел лишь того, кто держал конец лески. Даже не допустил мысли, что мальчишка может оказаться всего лишь глупым добровольцем, польстившимся на лёгкие деньги. С того самого момента, как петля коснулась шеи сына, этот человечишка перестал существовать в качестве жителя этого мира.

Время остановилось. Казалось, что всё и все стоят на месте, тогда как я за пару секунд пересёк разделяющее нас расстояние. Пальцы обхватили тонкую шею, сжав и приподняв над землёй мальчишку. Шипение с трудом можно было разобрать, но для себя я прекрасно знал, что именно шептал на ухо этому мелкому гадёнышу:

– Это была твоя первая… и последняя ошибка, малыш…

Впечатав обессиленно повисшее в руках тело в ближайшее дерево, отвёл свободную руку в сторону и позволил проявиться частичной трансформации, вылившейся в длинные острые когти на кончиках пальцев, вместе с рядами золотистых чешуек, сменивших привычную кожу.