Он взял трубку, долгое время вслушивался в речь звонящего, после чего коротко сказал: «Понял», – и отключился.

– Мне пора. Дела ждут.

Вскоре Кир уехал, заперев дверь. У меня было время, чтобы изучить дом и все его особенности. И неприятно разочаровалась, выяснив, что жилище действительно представляло собой настоящее убежище.

Все окна закрыты решетками. Две двери, одна входная, другая запасная была надежно заперты. Внутри не было ни телефона, ни компьютера. Даже простого будильника.

Я искала дубликаты ключей, надеясь на везение. Нашла какой-то маленький ключик в глубине комода, но сколько бы ни старалась, не нашла подходящий под него замок.

Ближе к вечеру я сдалась, понимая, что Кир не дал бы так просто мне покинуть дом и наверняка многое предусмотрел.

Неужели действительно придется привыкать к нему? Или того больше… Я не допускала такой мысли, так как она казалась мне абсурдной. Почему-то была уверена, что обязательно сбегу и спрячусь от него.

Но как, если Кир обещал найти везде, где бы ни попыталась спрятаться от него. Хоть у родителей, у друзей, парня. Попыталась бы сбежать в другой город. Неизбежно он вернет меня сюда, и мы начнем сначала, пока не буду принадлежать ему.

У него просто какая-то мания!

Время шло, а Кир все не возвращался.

Мне быстро наскучило сидеть без дела, поэтому я поела и легла в спальне, собираясь заснуть. Пусть и страшно засыпать, зная, что Кир может вернуться в любой момент, но я была нервно истощена и жутко устала несмотря на то, что практически ничего не делала весь день.

Тепло в доме поддерживал генератор, тарахтение которого слышала утром.

Сон накрыл меня быстро, заставляя сознание растворить в сладкой темноте.

В полусне я почувствовала, как кто-то лег рядом со мной. Спутанные дремой мысли подсказали, что, вероятно, сегодня Паша остался у меня ночевать. Кровать рядом прогнулась под весом тела, и я улыбнулась, погружаясь дальше в сон. Но заснуть так и не смогла, потому как горячая рука парня легла на мое плечо.

Кожа его ладоней грубоватая, хотя Паша обычно пользуется кремами.

Эти мысли утонули в киселе бессвязных образов, смешанных со сном, когда губы коснулись плеча, обжигая обнаженную кожу дыханием. Сначала осторожно, потом смелее. Я почувствовала возбуждение, от которого сердце болезненно застучало, отдавая глухими стуками о грудину, а внизу живота потеплело от предвкушения.

Парень зарылся носом в волосы, разбросанные на подушке, шумно вдохнул. Потом поцеловал за ухом, вызвав у меня довольный стон. Следом поцелуй в шею, на этот раз в нем было больше напористости и жажды. Рука Паши скользнула под мою майку и нежно сжала грудь.

Его дыхание потяжелело, приобретая несколько рычащие нотки. Парень изнывал от желания, но не спешил меня будить до конца, чтобы заняться любовью. Хотя, как правило, он скуп на прелюдию. Видимо, сегодня особенный день.

Парень снова поцеловал меня в шею, а его рука скользнула вниз по животу, умело находя чувствительные места.

Я чуть выгнулась в спине и издала глухой, почти жалкий, стон. Не помню, чтобы он так делал. Обычно Паша почти сразу переходил к главному, не уделяя должного внимания изучению моего тела. Что вдруг сейчас случилось?

Сладкая ласка продолжалась, и я почувствовала, что начинаю окончательно просыпаться. Повернула голову, чтобы поймать губы Паши. Поцелуй не заставил себя долго ждать. Напористый, жаждущий, властный. Подбородок царапала щетина… У Паши ведь не растет борода…

Я распахнула глаза, осознав, наконец, что не дома и целует меня вовсе не парень.

Кир отпрянул назад, и его глаза в сонном утреннем свете были черными, как два колодца. В них плескалась дикая, практически животная страсть. Он смотрел на меня так, словно готов был наброситься и утолить терзавший его голод.