– Не понял! – Платон сделал шаг вперед.

– Откуда? – Отец держал в руках несколько пятитысячных купюр, которые достал из бумажника Платона.

– Откуда у тебя такие деньги? Ты же не работаешь. Целый день дурака валяешь! Балбес одним словом. Где взял? Мать дала? Или этот хахаль ее? Бегаешь за ним как шавка!

– А ну-ка обратно положи! – Платон сделал шаг к отцу.

– Нет! Ты мне сначала объясни! Я имею право знать, чем занимается мой сын!

– А ты не знаешь?

– Знаю! – с вызовом крикнул отец. – Мой сын – бандитский холуй!

– Что? – Платон почувствовал, как внутри закипает ярость. Он резко подскочил к отцу и со всей силы ударил его в челюсть. Отец замолчал на полуслове, покачнулся и упал на бок, как старая сломанная игрушка. Платон нагнулся, выдернул из рук отца деньги и бумажник, не спеша положил все себе в карман. Затем также не торопясь посмотрел на часы. До назначенной встречи осталось семь минут. Он вышел из квартиры, не глядя на отца, который остался лежать на полу.

«Оклемается! – оправдывал он себя. – Нечего было совать нос не в свои дела! Получил по заслугам».

Он опоздал только на одну минуту. Когда позвонил в дверь, ему сразу открыли. Платону показалось, что его ждали прямо за дверью.

– Доброе утро! Извините, немного опоздал.

Женщина, что открыла ему дверь, кивнула в знак приветствия и показала рукой на дверь в другую комнату. Мол, проходите.

«Странно. Она что, разговаривать не умеет?» – подумал Платон.

Он зашел в небольшую, но уютную комнату с большим диваном посередине.

– Присаживайтесь, Платон, – женщина зашла следом и наконец-то заговорила: – Сейчас начнем. Меня зовут Ариадна.

– Очень приятно, – буркнул Платон. На самом деле ему было все равно. Более того, он уже не рад был этой затее матери. Ну не вовремя и не к месту этот дизайн человека. Куча проблем. И Эд подвел, и поручение Владимира нужно выполнить. Да еще и папаша вздумал учить в очеред ной раз. А он вынужден ехать сюда и слушать эту женщину. Чтобы мать не обиделась. Да еще потом заехать к ней и все рассказать.

– Не нужно злиться, – вдруг сказала Ариадна, – гнев только разрушает тебя.

– А с чего вы взяли, что я злюсь?

– Чувствую. Я многое чувствую. А твой гнев написан на твоем лице. Да это и неудивительно. Ты же манифестор. А манифесторам гнев свойственен. Особенно когда они проживают обусловленные опыты своей жизни.

– Интересно. – Платон повернулся к Ариадне. – И что еще?

– А еще… Ты человек с профилем пять один. Генерал, на которого люди направляют свои проекции.

– А можно мне по-человечески рассказать? Без всех этих «примочек» типа манифесторов и профилей.

– Попробую. Хотя в системе дизайна человека без этих, как ты сказал, «примочек» никак нельзя. Но для начала скажу лишь, что тот, кто открыл миру систему дизайна человека, собственно, был ее основателем, имел такие же характеристики, как и ты. Манифестор с профилем пять один.

– Круто! И как чувака звали?

– Ра Уру Ху.

– Он что, индеец был? Из племени краснокожих? Такое имя странное…

– Нет. Он в Канаде родился. И звали его тогда Роберт Алан Краковер.

– А-а-а… Так он себе кличку придумал! Как у меня. Платон, или Тони. Так и он.

Ариадна улыбнулась:

– Ну, что-то типа того. Но давай приступим. У нас мало времени.

Когда через полтора часа он вышел на улицу, казалось, что прошла целая вечность. Все, что рассказала ему Ариадна, было интересно, захватывающе и одновременно пугающе. Оказывается, таких людей, как он, на всей земле меньше десяти процентов. И все остальные люди ждут, когда такие, как он, Платон, придут и подтолкнут их на какие-либо действия. Еще он понял, что другие люди ему крайне нужны для выполнения его проектов, потому, что они могут принести ту самую энергию, которой у него нет. А также то, что у него есть «селезеночная осознанность». Раньше Платон это называл просто – чуйка. А Ариадна так красиво объяснила.