Дверь комнаты открылась, в комнату прошла видимая мной ранее в фойе девушка-администратор. Августина, не отрываясь от попыток сокрыть свои шрамы, показала ей вытянутый палец свободной руки. Похоже, она просила еще немного времени до встречи с посетителем. Девушка с ресепшена открыла рот и произнесла недоступные моим ушам слова, на что Августина показала ей уже два пальца. Две минуты. Кивнув, работница приемной покинула помещение.

Августина закрыла тюбик и скинула его под кровать. Она уже успела переодеться в свою рабочую униформу, представлявшую из себя просвечивающее шифоновое неглиже на голое тело, к которому со стороны спины были прикреплены два широких крыла. Сделанные из обшитой узорчатой пвх пленкой проволоки, благодаря им в карточке работницы под именем Психея отдельным пунктом был прописан отказ от любых поз, предполагавших расположения ее тела навзничь. Причин было несколько: прутья, что впивались в лопатки под весом посетителей, к концу смены раздирали ее кожу до крови, а также то, что внешний облик главного аксессуара терял свой первичный лоск из-за постоянного трения с постельным бельем, из-за чего мадам Келли на первых порах приходилось заказывать около десяти пар крыльев в неделю. Когда же Августина попросила об одолжении, начальство всецело поддержало ее – по мнению хозяйки заведения, мужчины, сами того не подозревая, любят ощущать на себе гнет запретов и выставленных рамок. Похоже, так оно и было – после обновления личного дела Августины, ценник на нее взлетел до небес, сделав одним из самых дорогих экспонатов в местном паноптикуме.