Сэм заметил, как на ее лице мелькнула тень отвращения.

– А вы знаете, что если б она не раздала все те деньги, я могла бы сейчас быть на три миллиона богаче?

– А что заставляет вас думать, что она оставила бы их вам?

Сидни бросила на него острый взгляд.

– А к вам-то это каким боком относится?

Когда он ничего на это не ответил, она заявила, выпятив челюсть и с неприятной ухмылкой:

– По крайней мере, она оставила мне в наследство своего бойфренда. Хотя, если по правде, я его у нее увела еще раньше.

Сэм проследил ее взгляд, направленный на темноволосого молодого человека, нескладно прислонившегося к стене. Подошва его левого башмака упиралась при этом в роскошные обои, а руки он скрестил за спиной и опирался на них. Эта приставленная к стене нога заставила Сэма почувствовать себя чем-то вроде старого ворчливого склочника и скряги; он понял, что его первая мысль при этом была: «Какие скверные манеры, никакого уважения к чужому имуществу! Выходит, он просто дрянь, да еще и позволил одной сестрице украсть себя у другой!» Ему стало больно за Присциллу, но потом он подумал, что она, наверное, оказалась в итоге в выигрыше. Украденный бойфренд и склонная к кражам сестрица вполне стоят друг друга.

– А почему ваши родители не стали проводить заупокойную службу в вашей обычной церкви? – спросил он.

– Потому что наш священник мог сказать о Присцилле что-то хорошее.

– Ух ты!

– Да ладно! Ей еще повезло, что они не заказали службу прямо в похоронном бюро.

– И все это в наказание за то, что она оказалась незамужней несовершеннолетней беременной девицей?

Сидни кинула в него разъяренный взгляд, который Сэм встретил точно таким же, отразившим его злость по отношению ко всем им.

– А как насчет вас? – спросил он совсем тихо.

– А что насчет меня?

– Ваш отец…

– Заткнитесь! Если произнесете еще хоть слово, я тоже дам вам по морде!

Сидни развернулась так резко и быстро, что ее длинные волосы хлестнули ее по плечам.

Видя враждебные взгляды всех окружающих, Сэм пошел дальше к лифту и спустился вниз, пребывая в кабине в царственном одиночестве, поскольку никто не пожелал ехать вниз вместе с ним.

Оказавшись на улице, Сэм проверил свой телефон.

Оказалось, что его секретарша прислала текстовое сообщение: «С вами хотел побеседовать какой-то полицейский». Она не сообщила никакого имени, но дала номер телефона, который врач немедленно набрал.

Мужчина, который ему ответил, сказал:

– Доктор Уотерфорд, спасибо, что позвонили. Я хотел побеседовать с вами в связи с убийством Присциллы Уиндзор. Вы где сейчас находитесь?

– Только что ушел с поминок в квартире ее родителей.

– Так; это удачное совпадение, потому что я нахожусь рядом на улице. Вы, случайно, не высокий и красивый мужчина с возмутительно пышной гривой серебряных волос и в отлично сшитом сером костюме?

– Думаю, вы спутали меня с Ричардом Гиром. Я среднего роста, пятидесяти с лишним лет и с седеющими каштановыми волосами.

– Ох, о’кей, теперь вижу. Наверное, не все могут быть похожими на Ричарда Гира. Однако, сказать по правде, вы очень напоминаете Джорджа Клуни.

– Послушайте, детектив…

– Пол Кантор. Повернитесь влево, бросьте взгляд на десять ярдов дальше и увидите лысого невысокого парня в синем костюме, который он не позволяет своей жене выбросить на помойку.

Они пожали друг другу руки, пересекли улицу и вышли на тротуар, идущий вдоль Сентрал-парка, потом нашли свободную скамейку, где и уселись спиной к парку и лицом к уличному движению.

Не говоря ни слова, детектив вручил Сэму длинный и тонкий листок из блокнота с фамилией Сэма и адресом и телефонами его офиса вверху. Под тремя словами ГОВОРИТЬ ТОЛЬКО ПРАВДУ шел список со звездочкой перед каждым пунктом.