– Как виноград? – просил приятель.

– Спасибо, вкусный.

– Приятного аппетита!

– Поздно сказал, я уже все съел…

Договорив последнее слово, Витька посмотрел на обглоданную ветку, недавно весившую около килограмма, и пустой пакет с нарисованным апельсином. Он виновато посмотрел на Андрея, осторожно пожав плечами.

– По крайней мере, если твой папа спросит, я с чистой совестью отвечу, что, когда уходил – виноград был съеден и сок выпит.

– Будем надеяться, он не спросит, кто это сделал.

Витька кивнул и посмотрел на часы.

– Андрюха, мне пора идти. Во-первых, время посещения заканчивается, а во-вторых, дома ждет невыгулянный пес. – Он застегнул полупустой рюкзак, затем поправил приятелю подушку, выслушивая при этом «Я не больной». Он убрал мусор, оставшийся после скромный трапезы, и собрался выкинуть пустой пакет из-под сока, но Андрей решительно оставил его на прикроватном столике, сказав, что выкинет сам. Пусть так, но он хотел показать, что может позаботиться о себе. На прощанье они пожали друг другу руки. – Одного я понять не могу: ты вроде бы затылком ударился, но почему физиономия такая зеленая?

– Бывай, а то терьерчик устроит дома скандал. – Когда Витька подошел к двери, Андрей окликнул его: – Ты как-то говорил, что старая дежурная по подъезду в доме знает о всех событиях в районе.

– Тетя Аня? Ее весь район знает.

– Спроси у нее, падал ли кто-нибудь в пруд сегодня. – Витька удивленно посмотрел на приятеля, и Андрею пришлось выкручиваться. – Хочется посмеяться. Вдруг кто-нибудь все же свалился. Уже три месяца никто не падал.

Когда ушел приятель, Андрей глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Хотелось тишины и покоя. В голове крутилась мысль о том, что он уже был в этой палате пару лет назад. Но другая мысль – о том, что он снова оказался в больнице, – подавляла все. Андрей терпеть не мог больниц, и оказаться в ней было сущим наказанием. Он чувствовал себя инородным телом в этом медицинском организме, в то время как другие пациенты и врачи стали его частью. Они, словно единое целое, общались, обсуждали события последних дней так, как делали это дома. Андрей хотел домой.

– Говорят, ты с лестницы упал, – раздался голос соседа по палате. Андрей повернулся в сторону добродушного старичка. – Не страшно. Вот у меня было семь сотрясений мозга!

– Вам повезло, – единственное, что смог ответить Андрей. Он не знал, сочувствовать старичку или радоваться за него. – Обход уже закончился?

– Да, врачи наверняка уже разошлись по домам. Только дежурный остался.

– Пойду пройдусь. – Андрей осторожно сел на кровати, проверяя, нормально ли держит равновесие. Затем он встал. Пол под ногами остался на месте.

– Может быть, лучше полежишь до утра? – осторожно спросил старичок.

– Раньше здесь было кафе на первом этаже. Пойду куплю шоколадку. Может быть, и вам купить что-нибудь?

– Нет, спасибо.

Покопавшись в сумке с вещами, Андрей достал кошелек, телефон и отправился за шоколадкой. Странно, но сейчас он буквально чувствовал ее вкус – молочный шоколад, мягкий и слегка тягучий, покрывавший орешки – дробленые, словно маленькие съедобные камушки. Этот вкус воскресал в памяти все отчетливее по мере приближения к кафе. Странно, что его снова привезли в эту больницу. Улица Лобачевского далеко и от дороги на дачу, и от квартиры в Москве. В прошлый раз его перевели сюда, потому что здесь работал знакомый врач отца, но сейчас его привезли на скорой помощи. И опять сюда.

Спустившись на лифте в просторное фойе, Андрей снова убедился, что с момента его прошлого пребывания здесь ничего не изменилось. Новый корпус этой больницы был, пожалуй, единственным в своем роде. Для других больниц здания со стеклянным фасадом и центральной зоной, которой мог позавидовать бизнес-центр, не строили. Посетителей в фойе было немного. Большая часть покидала больницу, но были и опоздавшие, торопившиеся на встречу со своими родственниками.