– Просто ты не умеешь стрелять!

Рене взглянул в свое отражение на пули и резко повернулся к Бару.

– В корне не согласен. Среди клана я был один из лучших! Я клал 9 из 10 с 30 метров по стоячей мишени, а по движущейся 7!

– Что значит по движущейся? Ты про врага? – ирландец нахмурил брови и отхлебнул маргариты.

– Ну, нет, мы вешали на дронов мишени и стреляли по ним…

– Погоди, а во время перестрелки ты скольких кладешь?

– Да нисколько. Я никогда не стрелял в людей.

– ЧТО? – Эл вскочил с табурета и с грохотом уронил его, да так, что на парочку обернулись все в баре.

– Да сядь ты! – Рене насильно усадил громилу за стойку.

– Ты что, правда никого не убил еще? Ты же шутишь? – Бар наклонился к парню.

– Нет, никого.

– А братец?

– Тоже.

– Бааааа… – ирландец откинулся и залпом опрокинул хайбол. – «А откуда у него тогда шрам на виске?»

– Он сам пальнул, когда ружье чистил… – виновато ответил ковбой.

– Мда…

– Слушай, Эл, а когда ты? Ну. Ну типо… – Рене многозначительно поднял брови.

– Когда своего первого убил? Хм, лет 13 мне было, не больше.

– А как это произошло?

– Да как-как, по случайности, вот как.

– Мужик, я хочу услышать всю историю. С подробностями!

– Хм, ну слушай. Дай только выпить взять. Клаус! Налей еще маргариты, да не жалей текилы! – Эл махнул усатому бармену, и тот, незамедлительно среагировав на сигнал, начал готовить напиток. Ирландец, поглядывая на свое отражение в блестящих бутылках на стойке с алкоголем, осмотрел помещение. Не обнаружив ничего необычного, он вернулся в исходное положение, переведя взгляд на компанию вокруг. Это ощущение можно было бы назвать нервозностью, но, скорее всего, это была привычка наемника – инстинктивная реакция, выработанная годами жизни на грани. Спустя мгновение, в руке Эла оказался стакан с коктейлем, и, не медля, он начал свой рассказ. а Рене затаив дыхание принялся слушать.

– Как я и сказал, мне было лет 13, наверное, и я тогда вступил в одну банду. Сейчас ее уже нет, распались спустя года 3 после моего вступления к ним. Мы звали себя «Ring of Fire»! Мне в том возрасте казалось это название очень крутым! Я с отцом тогда жил в Плато, он работал на заводе, а я прогуливал школу с этими панками. Помню, как проходил их посвящение! Это, короче, было так! Ты встаешь посреди поля, а 4 члена банды движутся по кругу приближаясь к тебе, а в руках у них по канистре с бензином. Ты стоишь и ждешь.И вот наступает момент: они поджигают топливо, а ты должен оставаться в этом кругу пламени целую минуту. Чтобы ты понимал, дышать почти нечем! Жар был невыносимым – как в самом Аду! Лицо жгло беспощадное прикосновение языков пламени, а внутри все металось от желания сбежать. Но сдвинуться нельзя, иначе можешь сгореть! Так вот, ты стоишь, мучительно стараешься не потерять сознание от удушья, считывая каждый миг, каждую долю секунды. И когда наконец огонь тушат, ты понимаешь, что преодолел это испытание и стал полноправным членом банды. В этот момент твоё сердце замирает от гордости, а воспоминания о той минуты навсегда остаются в памяти, как и ожоги на теле!

На этих словах Эл на мгновение закрыл глаза, вновь переживая тот далекий, но яркий момент из своего прошлого.

– Так вот, о чем это я? А, точно! Ну и вступил я к ним! Первое время ссался всего! От товарищей не отходил ни на шаг, да и меня не брали особо никуда, слишком малой был! Но в какой-то момент наш глава, как его звали-то, не помню, а, точно, Джонн Кэш! Джон приходит и говорит, мол, есть работенка. Мол, приехал какой-то стример из европы на яхте своей, там сейф, и яхта стоит в порту почти без охраны. Ну мы покумекали, да и решили, что надо это дело брать в свои руки! План мы не придумали, решили, что на месте разберемся. И, короче, приходим мы на эту яхту, а нас тогда было человек 10, почти треть банды! Крутим охрану, и пока пацаны пытались вскрыть сейф, меня поставили смотреть за входом, чтоб никто не пришел. Ну я стою. А мне страшно, весь трясусь, каждого шороха или волны, бьющей о корму, пугаюсь! Первое дело! Ну и, как некстати, приперся этот стример. Волосы зеленые, пружинистые такие, весь сам по себе худой, в пиджачке каком-то желтом. И как нас увидел, заорал, сука, как свинья! Я от этого вопля аж подпрыгнул, а в руках у меня тогда ружье было. Ну и я дернулся и случайно пальнул с него, и, прикинь, попал! Талант он и есть талант! Да как попал! Через живот пацана можно было насквозь смотреть. Я тогда сблевал сразу, от нервяков. Ну пацаны все побросали, меня в охапку и с яхты деру. Ну, а потом дело за делом, руки сами все делали, говорю ж – талант! – Эл гордо напряг бицепсы.