Многие мои друзья признаются, что их познания в современном искусстве закончились на Кандинском и Сальвадоре Дали с Пикассо. Я почти вхожу в их группу, разве что знаю немного и о Виноградове с Дубосарским, Звереве и Шагале. Я не горжусь этим, конечно. Но, попадая в музеи, зависаю в залах с давно признанными классиками. Дошкольное и школьное образование заложило глубокий фундамент в мое понимание искусства как такового. Оно заканчивается в середине прошлого века, а сегодня надо быть более гибким и открытым к восприятию нового. Я вникаю медленно, обращаюсь за советами и консультациями к подругам и друзьям.

Моя же дочь, в силу возраста, открыта всему интересному. Ее восприятие искусства наивно и справедливо. Год назад я начала ее знакомить с этим словом, приводя разные примеры из окружающей жизни и признанных музейных ценностей. Здесь я столкнулась со сложностью в объяснении многогранности этого слова. Если изобразительное искусство и скульптура в объяснениях дочери мне дались сравнительно легко, то во всем остальном мы резко затормозили. В группу «остальное» входят кино, танец, архитектура и флористика.

Что назвать искусством – фильмы Диснея или ленфильмовскую «Золушку»? «Крестного отца» или «Войну и мир» мы пока еще не обсуждали – в силу Кристининого возраста. Я согласна, что и то и другое – классика. Но ведь если это назвать искусством, то ребенок-несмышленыш назовет искусством и фильм «Один дома». А ведь и этот фильм совсем неплох. И тоже классика в своем жанре. Но вот «искусство» ли? «Лебединое озеро» – искусство. Она узнает эту мелодию с двух нот и рисует Одиллию в черно-фиолетовом оперении. Она тает, услышав классическую музыку, и непременно спрашивает, чье это и что это. Через день просит показать ей то же самое на YouTube, чтобы «закрепить» услышанное.

Классическая музыка и балет – стопроцентное искусство. Она его не спутает ни с чем другим, интуитивно или генетически. Но как же нам перешагнуть барьер, чтобы ребенок воспринял и искусство танца удивительной Айседоры Дункан или моей любимой Пины Бауш? А Эдуард Артемьев, Игорь Крутой и Дато Евгенидзе? Пусть в меня бросит камень тот, кто не считает это искусством. Признаюсь еще кое в чем. Несмотря на то что в машине Кристининого папы чаще можно услышать Ленни Кравитца и радио «Максимум», а в моей – Мари Чамбао или Шакиру, любимая певица нашей дочери – Алла Пугачева. Она знает наизусть «Метель» и просит ее каждый вечер в качестве колыбельной. Здесь, на мой взгляд, классический пример «искусства – в массы».

Кристина любит все красивое: как солнце подсвечивает море и горы, красивых людей и здания, одежду и оформление стола. Она всегда обращает внимание на то, как подаются блюда на стол. Даже голодная, она запросто откажется от еды, если ей подали что-то не в той тарелке. Она не будет есть подтаявшее мороженое и раскрошенное печенье. Все должно быть идеально: и цветы, и скатерти, и украшения супа-пюре.

Однажды мы заехали в городе Ронда в мишленовский ресторан, где в качестве украшения белых стен использовались подвешенные на невидимой нити красные розы. Мы обсудили с Кристиной концепцию ресторана и то, как минимализм в оформлении ресторана сочетается с искусством приготовления еды… и что это тоже может стать настоящим искусством. Кристина задумалась. А улучив момент, забралась по стулу к стене, притянула к себе розу и произнесла: