С бёдер свисают видавшие вида штаны.

В эту секунду оживает мобильник.

– Ты где?-спрашивает он голосом матушки.

– На Горбатом,– севший голос с трудом вырывается из гортани.

– Дело есть.

– Буду!-бросает дочь.

Мужик, засунув палец под ремень, пытается подтянуть штаны, которые брюшко вытеснило с законного места.

Женщина пользуется этим и шмыгает за порожек.

* * *

На крылечке сидит Принц и деловито вылизывает то место, где у стандартных котов имеются «бубенцы».

–  А где Матильда?– Ко мне перешла мамина привычка разговаривать с домашней живностью.

Кот оставляет своё занятие и трётся о мои ноги. Похоже, находится в благодушном состоянии. Причина очевидна-опорожненная кошачья плошка. Прежде Матильда питалась специальным кормом, который закупался в местной ветеринарной клинике. Но на данное меню денег у меня

– Кыс-кыс!

– Миу-миу!-слышится сверху.

Кошка восседает на берёзовой ветке, и весь её вид говорит о крайней степени меланхолии.

– Слезай!– велю я.

В ответ- жалобно-просящий взгляд. Приходится идти в избу за табуретом. Во время спасательной операции я получаю пару отметин на руках и едва не шмякаюсь оземь. Принц с неодобрением наблюдает, как сМатильдой в руках я захожу в избу.

Содержимое нашего холодильника развеяло кошачью печаль. Она с жадностью набросилась на мойву, а когда Принц выразил намерение разделить трапезу, предупреждающе заурчала. И куда подевалась та привереда, на которую жаловалась матушка?

Насытившись, Матильда устроилась на моих босоножках в сенях, а я принялась готовить еду, а заодно прокручивать последние события.

Что это за коллекцию собрал соседушка?

С какими демонами сражается он в своём чулане? Или это убежище от них? Но как ни силится мозг выдать объяснение увиденному, выходит сплошной наив.

– С какой целью вы проникли в соседний дом? – В голосе Чингачгука арктический холод.

– Но там снимок Горожанкиной! Мёртвой!

– Старший лейтенант Сыропятова, гражданин Епанишников позвонил на горячую линию УВД и пожаловался на ваши противоправные действия.– Майор с силой трёт отливающий синевой подбородок- доносится шорох щетины, после чего демонстративно разворачивается к окну.– Пишите объяснительную! И по сути! – бросают туго обтянутые кителем лопатки.

Женский взгляд мечется по лакированной столешнице –та девственно чиста. Только карандаш сиротливо выглядывает из пластмассовой карандашницы.

«Но где хоть какой-то завалящийся листок?» – Вопрос адресуется торсу, этакой скалой возвышающемуся у окна.-Срабатывает. Чингачгук разворачивается как по команде «кругом!» и подходит к тумбе письменного стола. Выдвижной ящик издаёт протестующий возглас.

– На имя начальника УВД!

Белый лист распластывается перед подчинённой. Не решаясь взять ручку со стола, подчинённая достаёт из сумочки собственную. Строчки выпархивают из-под её конуса и ложатся на бумагу. В чём-в чём, а в писанине старлею Сыропятовой нет равных. По крайней мере, в этом учреждении. Через короткое время текст предстаёт перед майоровы очи, и густые латиноамериканские брови смыкаются на переносице.

– Советую залечь на дно…-Голос Тальякагуа несколько оттаял. – А ещё лучше убраться из города.

Лёгкий кивок-единственное, что может позволить себе Зинаида Сыропятова в этой ситуации. Майор снова отходит к окну, давая понять, что… Раздаётся стук в дверь- на пороге вырисовывается капитан Затопец. Она смотрит сквозь Зину, что даёт той право выскользнуть из кабинета. Всё идёт к тому, что её карьера в этом учреждении завершится бесславно и стремительно."Шишки-едришки!" – как сказал бы папа.

Нет, она не ощущает горечи поражения. На самом деле её тяготят полицейские погоны. Но как отреагирует Радик?