– Неужели там люди? Может, это пастухи укрылись от дождя?

Девочка устремилась вперед. Свет шел из небольшой расщелины в скале. Расщелина была такой узкой, что девочка едва протиснулась в нее. Ее взору открылась небольшая пещерка. Огонь костра освещал ее спокойным, ровным пламенем. Здесь было тепло и тихо. Но у костра никого не было. Девочка оглядела пещерку внимательнее. Нет, никого. Возле костра лежал хворост, на нем клетчатый шерстяной платок, а на костре кипел котелок с водой. Девочка села поближе к огню, чтобы согреться. Ее зубы выстукивали чечетку. Она подняла платок, накинула его на плечи. Вскоре она согрелась и успокоилась.

Девочка сняла мокрое платье, разложила его возле костра на хворосте, а сама села рядом, укрытая платком, как пледом, следя за тем, чтобы на платье не падали искры. От платья повалил пар. Девочка смотрела на огонь, на кипящую в котелке воду. Языки пламени становились все тоньше, все беспокойнее. Потом они пропали совсем. Девочка подбросила в костер хворост, и он весело затрещал, огонь побежал по веткам.

Девочка старалась не думать о том, что там сейчас творится дома. На душе у нее было очень скверно. Она положила подбородок на колени и, как завороженная, смотрела на огонь. Веки ее тяжелели, смыкались… Она и не заметила, как уснула.

Сколько она спала, не известно. Девочка проснулась от того, что на нее кто-то пристально смотрел. Она не сразу поняла, где находится. Но быстро все вспомнила, и у нее противно засосало под ложечкой. Перед нею с противоположной стороны костра сидела старая, очень старая женщина и очень строго смотрела на нее. Платьем она больше походила на нищенку, седые волосы выбивались из-под платка неопределенного цвета. Когда женщина поняла, что девочка проснулась, то с нею мгновенно произошла необъяснимая перемена. Лицо ее озарилось необыкновенной улыбкой, словно помолодело. Теперь у девочки не осталось и тени тревоги или сомнения. И она обратилась к женщине:

– Кто вы, бабушка? И что вы здесь делаете одна?

– То же самое я бы хотела узнать и у тебя, милое дитя. Что такая славная девочка делает одна в лесу ночью, да еще в такую погоду?

И хотя девочке было совестно обо всем рассказывать, она честно во всем призналась и даже расплакалась. Ей стало очень стыдно за свой поступок, и было очень страшно от одной мысли, – переживет ли ее мать эту страшную ночь. Ведь у нее такое слабое сердце.

– Ну, ничего. Вот успокоится буря, и я тебя провожу домой. Я знаю, где ты живешь. Я знаю твою маму, я знаю твою бабушку. Вы живете в селе на берегу озера. Там, где растут большие величавые сосны. На их памяти много событий. Они помнят детский смех, они видели много горя. Если бы эти сосны умели говорить…

– Бабушка, но вы не из нашего села. Я в селе всех знаю. Где вы живете?

– Где я живу? Я живу там, где живет ветер, где живет холод и дождь. Но я живу еще и там, где живет чистота, цветы, звери и птицы. Я живу в лесу.

Давным-давно, много лет назад, еще когда я была такой же маленькой девочкой, как ты, я жила в вашем селе. Все звали меня Крошка – Луиза. Мать моя, женщина добрая, но любила выпить, умерла рано, Царство ей Небесное. Отец горевал не долго, и вскоре женился. Дома почти не бывал.

У мачехи оказался скверный характер. Мнительная и крайне подозрительная, она постоянно обвиняла меня то в лени, то в корысти, то в воровстве. Переложила на меня всю домашнюю работу, да еще и поколачивала. О, как часто в слезах убегала я из дома, чтобы выплакать свое детское горе у озера. Только старые сосны знают, сколько я пролила слез. А ведь я была неплохой девочкой.