Так дети оказались здесь и вот уже два дня выживают как могут.

В приют они пойти не могут, их сразу сдадут обратно мачехи, стоит только назвать свое имя, и, если даже не назовут вычислят по крови. От таких новостей, я была просто в шоке, но все равно предложила пойти со мной в приют, я назову их своими племянниками. Они были со мной, когда деревню «съели», там мы и выжили, может в этом приюте не будут устанавливать родство и поверят на слово. Ведь взрослой девушке поверят больше, чем детям десяти и семи лет.

Только была одна большая проблема, метель усиливалась, мороз крепчал, Кейтлин уже начала активно капризничать. Она устала быть в одном положении и наверняка намочила пеленки, а может и напачкала. Но несмотря на горячие камни и достаточно комфортную температуру для человека в одежде, распеленывать маленького ребенка я боялась. Пришлось выкручиваться и все равно пеленать ребенка, дети даже вышли на мороз, ведь места совсем не было.

Быстро как только могла, вытерла и перепеленала малышку, одела и снова уложила в меховой слинг, только не так плотно закутав. Дочка сразу успокоилась, наевшаяся и сухая она быстро задремала. Дети тоже поели хлеба и выпив горячего отвара, который заварили на талой воде, пригревшись уснули. А я боялась уснуть и не проснуться…

Но видимо все же уснула, ведь рядом с нашим шалашом появился призрачный силуэт, сотканный из множества тончайших световых нитей. А за ним я вдруг разглядела большой дом, и дорожка к нему была расчищена, словно приглашая зайти в гости.

Плач Кейтлин выдернул меня из сна, и я увидела, что она вся раскуталась и явно опять намочила пеленки, а еще стало холодно и темно. Пришлось будить Натаниэля и просить разжечь нашу печку, а, чтобы от дыма не задохнулась Оливия, ее тоже разбудили. Пока дрова горели, я предложила детям немного пройтись, чтобы размяться и согреться. Они сразу все поняли и отошли в конец проулка, и там начали приседать и делать зарядку.

Пурга немного утихла, из-за облаков стала показываться даже луна, увидев, что дети замерли и смотрят вдаль, сразу напряглась. Продолжая укачивать малышку на руках, поспешила к ним, и увидела, что вся улица светится защитными контурами, кроме одного в самом конце улицы, и как в моем сне, дорожка была вычищена от снега, это сработали артефакты обогрева дорожки. Сам дом выглядел пугающим, из-за темных замерзших окон.

– Давайте, зайдем, дом лучше, чем шалаш на улице! Там наверняка есть камин, мы его натопим и согреемся! – произнесла воодушевленно. – Может там и кровати какие есть и даже возможно даже еда, контур похоже только сейчас погас, видимо произошел сбой и артефакт обогрева дорожки поглотил всю энергию защитного контура.

– Говорят, что там обитает привидение, призрак хозяина, он всех убивает, кто осмеливается войти в дом, на рынке так говорят. А люди зря болтать не станут, – добавил Натаниэль с серьезным лицом.

– Ну может те люди, что приходили были злыми, хотели ограбить и разрушить дом или еще чего! А мы же добрые! Я уверена все будет хорошо!

Под испуганный взгляд детей, я подошла к дому и очень вежливо и тихо постучалась, а затем потянула дверь на себя, она, к моему удивлению, легко поддалась. Из дома на меня дыхнуло холодом и затхлостью, ну и пылью мерзлой, конечно.

– Здравствуйте! – поздоровалась я негромко, но четко, и в конце уважительно поклонилась. – Мы не воры и не разбойники, мы ищем приют пока не утихнет пурга. Со мной грудной ребенок и двое детей сирот, злая мачеха выгнала их из дома, а у меня вообще очень долгая и сложная история, – произнесла и замолчала стоя на пороге дома, прислушиваясь к окружающей тишине, и начинающей снова завывать вьюге и хныканью дочки. – Если вы согласны нас приютить, то подайте знак, – попросила, устав от ожидания.