Возможно, она сама не осознает своей силы, но факт остается фактом: червячка прикончила она. Не прощу ей этого никогда. Мне без него – смерть.

Мама-педагог

У моей мамы педагогическое образование. Советское. Провинциальное. Поэтому она в семье – педагог никакой.

Мамочка моя всегда была великой труженицей, просто какой-то рабочей лошадкой. Если она не сидела за письменным столом, то непременно делала в доме уборку, готовила обеды-ужины, мучительно бродила по магазинам, добывая хоть какую еду и возвращаясь домой с тяжеленными сумками – до сих пор ума не приложу, как она таскала подобные тяжести! А в сумках были, как водится, гнилые овощи, жалкие мясные обрезки, кусок вареной колбасы, молоко, хлеб… Ну, всем известен сей советский кошмарный набор корма для людского скота, ежели приобретаешь пищу не с «заднего кырильца» магазинов. «Заднее» же крыльцо – это было не из нашей жизни. Мои родители принципиально этого не умели и не хотели делать.

– Мерзость, гадость, спекуляция.

Не понимаю, почему добывать еду с помощью денег – это гадость? Но для них, видимо, как для настоящих советских людей (несмотря на всё их якобы антисоветское диссидентство), важно было отдавать деньги именно в руки государства, но не в коем случае какого-то «частника». Государство за их деньги бросало им в лицо гнильё и тухлятину, а они, честные и чистые интеллигенты, волокли это домой, детям. И гордо презирали тех «непорядочных» людей, которые умели «достать», а на самом деле – купить из-под прилавка для своих детей доброкачественные продукты. И я бы не осуждала за это родителей, даже отца не осуждала бы (ну, бывают такие мужчины, не умеют они добывать мамонта для семьи, что ж поделать, не действует безотказно в наше время механизм естественного отбора, увы), но вот только гордиться собой им в этом случае не стоило бы… Тоже мне – хранители социалистических идеалов!

…И вот приходит мама домой, лицо зеленое, глаза несчастные. Тащит эти чертовы сумки-авоськи на кухню, где сама их разбирает, рассовывает, расставляет. Никогда к этому занятию она почему-то не привлекала ни меня, ни брата. И не только к этому…

Так и осталось для меня загадкой, отчего мама абсолютно не приучала нас к помощи по дому. Максимум – сбегать в магазин за хлебом. Никогда ни я, ни Сашка не помогали ей с уборкой или готовкой, сроду не таскали сумок. Всё она сама.

Правда, иногда у неё случались срывы.

– Да что же это такое! – орала она со слезами. – Я бьюсь, как рыба, и ни одна сволочь никогда не поможет!

Интересно, что эти крики всегда относились только ко мне. Брата, как правило, в такие моменты не бывало дома. Мне становилось ужасно стыдно, я тут же хваталась за тряпку и начинала вытирать пыль с пианино… Сашка же не делал ничего и никогда. Или от меня это тщательно скрывали (шутка). Но я действительно не помню братика ни в одной ситуации «помочь в уборке квартиры» или «сбегать за хлебом».

Что ж, спасибо тебе, мама, на домашнем фронте ты меня не эксплуатировала никогда. Хотя есть один нюанс: готовить я так и не научилась, всю домашнюю каторгу, когда сама стала хозяйкой, осваивала так, будто я из детского дома вышла. Кое-чему научилась. Например, преуспела в уборке помещений: мой дом друзья в шутку называли «операционной», настолько в нем всегда было чисто, может даже чересчур.

Я повторила твою ошибку, мама: я тоже никогда не заставляла свою дочь что-то делать в доме, и тоже выросла неумёха еще та. Теперь мой взрослый уже пупс заявляет:

– Своим будущим детям я бездельничать не дам. А то они к двадцати годам не будут уметь ни полы вымыть, ни пуговицу пришить, – и с укором смотрит на меня. Абсолютно права моя девочка! Пусть только хватит ей на это сил и не сработает дурная наследственность. В общем, посмотрим, как у неё получится…