– Будешь моей новой мамой?

Меня бросает в жар, и я перевожу взгляд испуганных глаз на Киллиана.

У меня паника. Такая жгучая и сильная, что я готова прямо сейчас подхватить подол своего платья и сбежать с праздника.

Мамой?! Я ни для кого не могу быть мамой! Я не люблю людей. Разве только свой привычный круг общения. Остальные меня напрягают. И детей я не очень. После того, как я была нянькой для своих младших брата с сестрой, я поклялась, что детей у меня не будет. Снова переживать подгузники, зубы, крики, ночные кормежки, капризы? Нет, увольте. Конечно, большую часть обязанностей с детьми взяла на себя мама, но и мне доставалось, потому что папа постоянно был в командировках.

Я пытаюсь медленно освободить свои пальцы, выдавливая неловкую улыбку, но Милли вцепилась намертво. Еще и мама подливает масла в огонь:

– О, это так мило. Эрика, посмотри, какой очаровательный ребенок! И как похожа на тебя, как будто ты ее мама.

Я закашливаюсь, глядя на маму глазами, полными ужаса. Как могу, сигнализирую ей замолчать, но она продолжает что-то там щебетать. Отключаю звук, как научилась делать за много лет, и снова смотрю на Киллиана. А вот он, кажется, забавляется. Уголки его губ приподняты, во взгляде ирония.

– Поможешь? – шиплю ему, кивая на наши с Милли руки.

– Нет, – отвечает он и складывает руки на груди.

К счастью, в ресторан заходят новые гости, и моя семья переключается на них, а я остаюсь с Киллианом и Милли.

– Солнышко, – присаживаюсь возле нее, набрав полные легкие воздуха и терпения. – Ты не могла бы меня отпустить?

– А ты будешь моей мамой?

Насколько нагло и бестактно будет спросить ребенка, где ее настоящая мама? Перевожу взгляд на отца малышки. Он просто пожимает плечами и приподнимает одну бровь, глядя на нас с Милли. Я быстро прикидываю, что будет, если откажусь. Она может закатить истерику, которую будет тяжело успокоить. В моей семье так в детстве делала Крис, чтобы добиться своего. Если соглашусь? О, это обман, который ребенок может не пережить. Так что я делаю самое безопасное…

– Давай-ка снимем твое пальтишко. Наверняка под ним у тебя красивое платье принцессы.

Милли широко улыбается, выпуская мою руку. Фу-у-ух.

– Я сама выбирала наряд, – хвастается она.

Пока расстегиваю ее пальтишко, поднимаю голову и смотрю на Киллиана, который сверлит меня взглядом прищуренных глаз. От этого по коже бегут мурашки. Только не такие, какие меня одолевали, как только они с Милли вошли сюда. А совсем другие. Но об этих мурашках я даже думать не хочу! Ни в коем случае! Лучше завести тридцать котов и остаться одинокой, чем попасть в постель к этому мужчине!

Киллиан

Я бы мог назвать ее очаровательной. Мог бы, если бы не видел огонь в ее глазах. Не такой, типа, взгляд полный энтузиазма, шарма и девичьей непосредственности. Не-е-ет, там пылает инфернальное пламя. Внутри такие черти беснуются, что это пробуждает фантазию, которую, к слову, лучше бы усыпить. Но она уже бушует, перебивая собой все здравые мысли.

И у меня возникает масса других – совершенно неподходящих – вопросов. Какова она в постели? Кричит? Кусается? Рычит? Изобретательна?

То, что она горячая, как ад, я уже даже не пытаюсь оспаривать в своей голове.

На Эрике достаточно скромное платье, открывающее вид только на половину спины, декольте полностью закрытое, бедра скрыты пышной юбкой до колен. Но теперь меня заводят даже эти коленки. А после того, как она кружится в танце со своим братом, и перед моим взглядом мелькает кусочек резинки чулок, мое воображение уже не остановить.

Мысленно я поимел эту девушку на половине поверхностей только в этом зале. Сколько раз я представил ее в своей постели, не счесть. Пытался несколько раз перебить эти видения воспоминаниями о своей жене, но это совсем не работает. Или потому, что жена уже только номинальная, или потому что у меня с ней нет ничего общего последние несколько лет.