– Быстрая, – уважительно хмыкнула Катя. – Всё ревёте?

– Нет, она стука испугалась, а до этого как ангел себя вела.

– Да? – кажется, Катя удивилась. – Я войду?

Пропустила её и тут же вернулась к обеду для малышки. Соседка внимательно наблюдала за мной, кивала, потом не выдержала и спросила:

– Что дальше-то делать будешь?

– Ты о чём? – не поняла. – Покормлю, попытаюсь ещё поспать, пока даёт.

– Я не об этом, – она мотнула головой, села на кровать рядом с ребёнком. Соня уже успокоилась, быстро, словно почувствовала, что никакой опасности нет. – Ты же одна. Мужик есть? Есть на кого ребёнка повесить?

Моя рука замерла, я стиснула зубы, злясь на себя за то, что приходится врать.

Но, в принципе, не такая уж это и ложь, просто мать у Сони другая.

– Нет мужика. И отца у неё нет. Одни мы. Мила ещё есть. Как-нибудь справимся, ты не переживай.

– Милка твоя – оторва гулящая. Слушай, я всё понимаю, подруги вы, но как тебя с этой ненормальной угораздило связаться? Ты, прости, девочка же домашняя, правильная, по тебе видно…

– Ты ошибаешься! – осадила её жёстко. – Я не домашняя девочка, да и родители мои – врагу не пожелаешь. Всё, о чём я мечтаю, выбраться со дна, добиться хоть чего-то. Стабильную работу иметь, свой угол, откуда не погонят в случае чего. И мужик здесь – вещь последняя. Что он мне может дать, чего я не смогу добиться сама?

Кажется, я увлеклась, позабыв, что было началом.

– Он тебе уже дал, – хохотнула Катя. – И слился, оставив с проблемами. Почему аборт не сделала?

– Это же жизнь, – вздохнула. – Маленькая, случайная, но жизнь. И я не имею права её обрывать.

– Понятно. Нежеланная желанная. Бывает и такое. Слушай, я не хочу тебя ни с кем ссорить, но ты подумай. Съезжай отсюда, ничего хорошего тебя здесь ждать не будет, раньше-то почти дома не появлялась, а теперь алкаши эти тебя заметят, как бы проблем не огребла. Ребёнок есть, мужика нет, давалкой простой посчитают, не отмоешься. Тем более, Милка твоя… репутация у неё не самая лучшая…

– А то вы её знаете! – огрызнулась, устраивая Сонечку на руках. Она тут же нашла соску губами и зачмокала, вызывая у меня умильную улыбку.

Такая маленькая и беззащитная.

Булочка с крохотными тёмными волосиками.

– Поверь, уж её все тут знают. Я ведь и тебя одно время такой же считала, но смотрю, мужиков не водишь, все разговоры только о работе и учёбе. Беги от неё, она тебя на дно утянет.

– Она меня со дна вытянула.

– А ты уверена, что вытянула, а не просто в сторону отвела?

Я дёрнула плечом, ничего ей не ответив. Да и что я могла сказать?

5. Глава 5

Оля

– Елизавета Николаевна, я всё понимаю, – глаза слипались, до дрожи хотелось кофе, но у Булочки оказалась на него странная реакция, злилась малышка и плакала, пришлось забыть об этом восхитительном напитке.

– Ты опять пропускаешь занятия, Оля, а ведь обещала, что возьмёшься за ум. Разве так можно? – укорила она меня.

– Простите, я постараюсь всё наверстать. Просто у меня сейчас сложилась довольно сложная ситуация, и я пока не знаю, как её разрешить, – прикусила губу и сжала рукой телефон.

Врать не хотелось, да и не знала я, что говорить.

– Оля, из любой ситуации легко найти выход, – начала Елизавета Николаевна.

И, конечно, в этот момент Соня решила, что пока проснуться. Комнату заполнил истошный детский крик, резкий, недовольный, почти сразу сошедший на нет, всё, как малышка любит. Напугать, а потом успокоиться.

Вот только я среагировать не успела, и мой куратор наверняка всё услышала.

– Оля? – ошеломлённо прошептала она. – Это ребёнок плачет? Сколько ему?

– Неделя, – выдавил из себя.

Да, дома я уже неделю, на занятиях не появлялась столько же. Милка пропала и трубку не берёт. Что мне ещё людям говорить, когда они слышат на фоне детский плач? Правду? Да кто мне поверит, что горе-мамашка свалила тусить, а я добровольно вожусь с чужим ребёнком? Пальцем у виска покрутят и будут правы.