– Но ты пришла.

– Но я пришла, – Райсара поникла. – Я страдаю. Каждый день и каждый час я жду, что мир вот-вот выцветет, вот-вот пропадет. А Лиам... Он уже способен двигать тени. Пока что он управляет лишь обыденными, мирными тенями. Но что будет дальше, если он чудовище уже сейчас?!

– В этом доме всего одно чудовище, – я покачала головой, – и оно стоит сейчас передо мной.

– Ты должна меня понять! О, тебе еще предстоит столкнуться с его тенями. Вспомни мои слова, когда они будут рвать тебя на части! Вспомни мои слова, когда мир распадется и ты рухнешь в паутину изнанки. Двуликий магистр теней – противоестественная тварь, тварь, не достойная ни жизни, ни безболезненной смерти.

– Надеюсь, что Кайрнех тебя не услышит, – только и смогла выдавить я.

– Ты думаешь, я ему этого не говорила?! О, мне ничуть не страшно. Я хочу, чтобы каждый знал...

За спиной с грохотом раскололась дверь, но я не успела даже обернуться, как мимо просвистело заклятье.

– Согдэ.

«Усни? Странно, что не сдохни», – пронеслось у меня в голове.

Лисица рухнула как подкошенная.

– В прошлый раз ты ее поймал и трепетно прижимал к себе. Что изменилось? – спросила я, не поворачиваясь к Кайру.

– В прошлый раз под ногами был мрамор, а рядом стоял Лиам. Ее голова настолько пуста, она раскололась бы подобно перезрелой тыкве, – мрачно произнес магистр теней. – А после я уже не мог ее отпустить: меня накрыло, и я потерял контроль над тенями. В такие моменты я не способен пошевелиться.

Покивав, я не стала возражать и, прежде чем это успел сделать Кайр, подняла тело Райсары левитацией. Пусть это было мелочно, но… Мне не хотелось, чтобы он соприкасался с этой женщиной. Пусть даже и через магию.

– Зачем ты делал детей с ненавидящей тебя лисицей? – как можно спокойней спросила я.

– До рождения Аль она успешно маскировала ненависть равнодушием, – пожал плечами магистр. – Теневиков многие боятся, до определенного момента мы опасны.

– До определенного момента? – выразительно спросила я.

– Да.

– Я намекала на подробности, знаешь, было бы неплохо узнать контекст, – прямо сказала я.

– Да, – кивнул Кайрнех, – я понял.

Мы шли по коридору, тело Райсары парило перед нами, а лис издевался надо мной и моим любопытством.

– Так если ты понял, то почему молчишь? – я уже осознала, что он не скажет, но все равно никак не могла остановиться.

– Потому что не хочу говорить, – обезоруживающе улыбнулся он. – Целитель Далвертон уже спешит к нам.

– Целитель? Я думала, мы отнесем ее в ее спальню.

Искоса посмотрев на Кайра, я успела заметить до крайности горькую усмешку, которую он, впрочем, быстро спрятал и ровным, спокойным голосом проговорил:

– Этот приступ откровенности ненормален. Райсара много лет держала свои мысли на привязи: прагматичность в ней сильнее ненависти.

Слова Кайра ударили неожиданно сильно. Он спокойно принимал ничем не оправданную ненависть Райсары. Равнодушно и смиренно он сносил всю ту несправедливость, что мир отсыпал на его долю. Он даже находил в себе силы беспокоиться за тех, кто его ненавидит.

«…позволять теневику плодить детей – аморально…» – прозвенел в голове отвратительный голос куро-лисы.

– Что она от меня хочет? – осторожно спросил лис, когда моя иллюзорная бабочка начала тыкаться ему в лицо.

– Я не знаю, я была уверена, что она уже растворилась, – ошеломленно выдохнула я.

Думать о том, почему связанная со мной иллюзия захотела прикоснуться к лицу лорда Мора, мне не хотелось. Осознание может быть слишком болезненным для меня.

Кайр подставил бабочке руку и, едва та успокоилась, пересадил ее мне на голову.

– Похоже на корону. Тебе идет.