Однако бумага нужна. Харт проверил остальные ящики. Задумчиво прошелся по кабинету. Вышел все-таки в приемную. Удивленно вскинул брови.

– Вы все еще здесь? – спросил раздраженно.

Девица вспыхнула. Прикусила губу, явно сдерживаясь, чтобы не нагрубить.

– Вы сами приказали не сходить с места.

Голос дрогнул в конце, но Харт не поддался жалости.

– Глупость какая – слушать подобные приказы, – проворчал.

В конце концов, у него не армия, и даже не погранвойска, как у Четвертого. Его люди в первую очередь думают, во вторую – тоже, а только потом действуют.

– Никакого толка от вашего стояния там нет. Вы с таким же успехом можете занять любой стул.

– Нет, есть! – вскинулась девчонка, и он наконец уловил знакомый огонек упрямства в ее глазах. – Если я нарушу ваше распоряжение, то дам повод себя выгнать, а мне очень, – голос сделался едва различимым, – нужна эта работа.

Харт почувствовал себя пожирателем юных дев. Таким кровожадным чудовищем. И ворот рубашки внезапно сделался тесным. А аромат женских духов – удушающим.

– Я не сержусь, – произнес как можно мягче. – Понимаю, вы хотели как лучше, но только добавили работы. Выгонять вас никто не станет. Одно условие. – Он сделал паузу, и девушка подалась вперед, явно горя желанием совершить парочку трудовых подвигов. – Стать незаметной. Никаких слез, истерик. Никаких просьб. Научитесь вести себя так, чтобы никому не доставлять хлопот. А потом, – скользнул взглядом по побелевшему лицу, – посмотрим, на что вы годитесь.

И Харт поспешно вернулся к себе, потому как сердце внезапно неодобрительно сжалось, а мысль о собственной чудовищности сделалась особенно яркой.

Только за столом он вспомнил, что так и не поискал бумагу у помощника. Пришлось набивать еще одно послание.

– Вы не переживайте, леди Софрана. Третий только на вид такой грозный, а на деле добрейшей души человек, мягкий и заботливый, – рассказывал обескураженной девушке первый помощник.

Секретарь его высочества был среднего роста, внешность имел самую заурядную и невыразительную, точно не из благородных, а из этих… которые последнее время повадились приезжать с материка. Зато голос у него был… ровным, приятным, успокаивающим. Заслушаться можно. И движения – плавными, размеренными. Словно не бумаги перебирал, а букет составлял.

Софрана и засмотрелась, забыв о чашке чая, которой ее первым делом снабдил секретарь со словами «Сначала чай, разговоры потом». Возражать она не стала. Глупо ссориться с тем, с кем ей придется, как она надеялась, работать в паре.

– Ну а что вспылит порой – так королевской породы. Они все такие… Вспыхивают, точно сухая деревяшка в жару.

Горящее дерево Софрана видела много раз, но гнев его высочества был другим – вымораживающим, точно лед, хладным, словно дохлая рыба. От него мурашки бежали по коже и хотелось спрятаться под одеяло.

– Зато как придет в себя, готов выслушать возражения. Может, и решение свое поменять, если сочтет доводы разумными.

В слова господина Литрака верилось с трудом. Нет, его высочество не такой. Он… И Софрана задумалась над тем, какой он, Третий. Умный – безусловно. Серьезный. Ответственный. Всегда с заботой о других. Живет делами государства. Вот недавно смог удержать лордов от бунта, когда госпожа ассара в академии оказалась. Для такого твердая рука нужна, холодное сердце и светлая голова. А еще он добрый. Взял ее к себе, хотя мог отказать. И помочь такому… ее святая обязанность.

– Так что вы пока ему на глаза не попадайтесь. Пусть привыкнет к, эм… новому секретарю, – очень мягко закончил господин Литрак.

– Я работать хочу, – горячо вскинулась девушка. – И могу. Я батюшке с делами помогала. Всю переписку вела и счета.