Если бы не было кляпа, я бы, наверное, оглох. Зад Малышки дёргается и бьется, стараясь каким-то чудом, не иначе, вытолкнуть мой палец. Ха. Ну-ну. Внутри горячо и скользко. И очень-очень узко. Палец начинает тормозить. Непорядок. Аккуратно извлекаю и иду за смазкой, причём дорогу уверенно показывает торчащий член. Погоди, братан, сейчас и на твоей улице будет праздник.

Вернувшись, аккуратно обмазываю ее дырочку смазкой. Вот, теперь как на коньках! Пара аккуратных секунд, и палец уже внутри попки по самую костяшку. И двигаю я не вперед-назад, а вибрирую из стороны в сторону, чувствуя, как постепенно размягчаются узкие стенки и расширяется вход. Даже если она сама не хочет, женское тело само приноравливается и готовится. К чему? Ммм…

Под напором моего языка Малышка, похоже, сдерживается до последнего, но, наконец, мои усилия вознаграждаются. Из-под кляпа доносится хрип. Её тело, лишенное опоры для ног, начинает неловко биться в путах, мой палец зажимают стенки ануса, ритмично сокращающиеся, а на губы льётся целый фонтан сока. Так продолжается минуту, не меньше. После чего пленка скрипит, натягиваясь на бедрах. Я понимаю, что, если бы ее не было, Малышка сейчас обессиленно опустила бы ноги.

Ну вот.

Удовольствие получено, все предельно влажно. Братиш, настало твое время.

Поднимаюсь, все еще ощущая сладкий сок на губах. На секунду задумываюсь, глядя на истекающую влагой дырочку маленькой вагины, потом все же выдавливаю на одеревеневший член смазку из флакона.

Смотрю на Дашино лицо, на ее закрытые глаза. Потом приношу полотенце, отстегиваю кляп и аккуратно вытираю ее залитые слюной и слезами щеки, и красный пластиковый шарик. Собираюсь пристегнуть его обратно, но Малышка качает головой.

- Не надо…

- Не будешь кричать? – уточняю я.

После паузы она тихо говорит, все еще не открывая глаз:

- Не буду.

- Молодец.

Это всегда важный момент.

Первые ощущения от вхождения в женское лоно – это то, ради чего природа создала мужчину мужчиной. Только похотливые прыщавые подростки торопятся сунуть по самое немогу. Дебилы. Этим моментом нужно наслаждаться, не торопясь. Прочувствовать каждый миллиметр погружения.

Но сначала легонько огладить головкой члена клитор и губки.

Глажу до тех пор, пока иссякший, было, ручей Малышкиных соков не начинает заново сочиться несколькими новыми каплями. Скользя, касаюсь уздечкой ее клитора. Ощущения запредельные. Водить самым чувствительным местом на своем теле по самому чувствительному месту на ее теле… От одной мысли можно кончить. Но! Кончить – это не главная задача. Та самая ответственность за то, чтобы ей понравилось, отодвигает свой оргазм на второй план. Ну, не насовсем, конечно. Но она сейчас – главное.

Жду, когда губки набухают, а глубокое дыхание начинает поднимать слой пленки на груди Малышки.

Нет, я все же железный человек. Реально. Айронмэн, блин. Сомневаюсь, что на моем месте кто-то справился бы с желанием засадить ей по самые помидоры. Ай да Кирюха, ай да сукин сын.

Однако, топтаться на одном месте тоже не комильфо. Берусь за член рукой и усиливаю нажим.

Теперь я двигаюсь между губок, лишь изредка задевая головкой клитор. И все больше и больше задерживаюсь у самого входа, слегка тычась внутрь. Надо дать Малышке привыкнуть к ощущению, что в ней, пусть и на сантиметр, что-то постоянно есть.

Ну, и по другой причине.

Несоответствие размеров просто чудовищное.

Одна моя головка перекрывает всю площадь ее киски. Но остановиться уже нереально. Даже для железного человека.

Проверив обилие смазки, я вставляю головку прямо к причинному месту, и начинаю осторожно двигать вперед-назад. Как продолжение предыдущих манипуляций, эти действия не вызывают реакции Малышки. На что и расчет.