Михаил так рьяно занижал себя в моих глазах, что мое негодование сменилось удивлением. Это мне или себе он пытался доказать, насколько он плох? Зачем ему это? Почему он хочет быть хуже, чем есть на самом деле?

Понимаю, за последние годы Михаил сильно изменился. И все же… Циник и эгоист не стал бы звать к себе девушку из провинции и помогать ей. Он бы вообще забыл о прошлом и наслаждался настоящим. А Миша — прошлое тяготило его, не отпускало. И доставляло ему мучения, которые он пытался скрыть от посторонних и от себя самого.

— Я тоже давно не та девочка, которую ты знал. Не перышко и не малышка. Но ты даже не попытался узнать меня получше. Вместо этого стал пугать своим цинизмом.

Мои слова явно задели Михаила, потому как он изменился в лице. Но это длилось лишь несколько минут. Он качнул головой, словно прогоняя наваждение, и попытался все обратить в шутку:

— Такое ощущение, малышка, что ты пытаешься убедить меня в том, что мне нужна именно такая жена, как ты. 

Он улыбнулся, но я и не думала последовать его примеру. Вместо этого прищурилась, и, взглянув ему в глаза, спросила:

— А если так и есть?

Он посмотрел на меня, как на пришельца из далекого космоса, неожиданно заглянувшего на его кухню. И явно счел сумасшедшей. Хорошо, хоть пальцем у виска не покрутил.

— Глупая затея, малышка, — сказал он спустя несколько мгновений. — Я испорчу тебе жизнь. Ведь ты не получишь ничего, отдавая взамен всю себя. Понимаю, жертвенность ― это то, к чему тебя всю жизнь готовил тебя отец. Но это неправильно, Маша. Я циник, эгоист, но не тиран. Потому не приму твое подношение.

Сказав это, он вышел из кухни.

А я бессильно упала на стул и, уткнувшись лицом в сложенные на столе руки, дала волю слезам. Миша услышал лишь то, что захотел. Все мои доводы оказались пустыми. Я не нужна ему. Ни я сама, ни детская влюбленность, заставившая меня преодолеть огромное расстояние, чтобы хоть взглянуть на него.

— Все зря… — корила я себя. — Как вообще можно было рассчитывать на другой прием?

Миша действительно изменился. И внешне, и внутренне. Но эти изменения не оттолкнули меня, напротив, настоящий, повзрослевший парень-мечта из моего детства казался теперь еще более притягательным и желанным. Оттого я не могла оставаться дольше в его доме. Не в качестве приживалки. Я приехала для того, чтобы стать его женой. А раз ему это не нужно, то и делать мне здесь больше нечего.

Слезы моментально высохли, стоило принять пусть трудное, но единственно верное решение.

— Сегодня же уеду, — решила я. — Как только Миша вернется, сразу расскажу ему о своем решении.

То же самое я сказала Эрике, решившей проехаться со мной по магазинам. Зачем мне покупать вещи, которые не пригодятся? Да и швырять направо и налево деньги чужого мужчины неправильно. Правда, Михаилу все же придется потратиться на обратный билет для меня. Но я была готова лететь хоть в грузовом отсеке самолета, лишь бы больше не слышать, какая я маленькая и никчемная.

Слезы вновь подступили к глазам, и я бессильно опустилась на пол, прикрыв глаза руками. Расстроенная, не сразу услышала, как в комнату вошла Эрика.

— Маша… — она тронула меня за плечо.

Я подняла голову и заметила ее озабоченный, даже немного ошарашенный взгляд.

— Тебя к телефону.

Она протянула мне трубку, и я машинально прислонила ее к уху.

12. Глава 12

Мария

— Слушаю вас…

Произнесла я тихо и чуть не хлопнула себя по лбу: наверное, надо было сказать то же самое по-английски. С другой стороны: в Майами я никого не знаю. Кроме Михаила. Неужели это он решил позвонить? Может, передумал?

Радость поселилась в моем сердце.