– Что, если вы похищаете людей и продаете их на органы? Спасибо, конечно, за приглашение, но я собираюсь прожить долгую жизнь. Так что езжайте, куда там собирались.

– Я что, похож на того, кто крадет глупых девочек, а потом вырезает их почки и сердца? – Я подаюсь немного к окну, чтобы получше разглядеть ее.

– К сожалению, ни разу не видела торговцев органами, поэтому не могу сказать, подходите вы под их описание или нет.

– В таком случае можешь поверить мне на слово, я далёк от черного рынка и расчленения непослушных блондинок. – Не отрывая взгляда от девчонки, нащупываю в подстаканнике все еще горячий кофе и делаю глоток, обжигая горло. – Кофе хочешь? – протягиваю картонный стаканчик в ее сторону, но Плакса не спешит принимать его.

– Там снотворное, да? Я выпью, отключусь, а вы подгрузите меня в машину и переправите через границу?

– Я вообще-то только что отпил из него, – этот разговор начинает меня раздражать, но я не спешу уезжать. Хрен знает почему. Я уже мог переступать порог квартиры Лены и сдирать с неё трусики. Щупать полные сиськи и трахать ее до потери пульса.

– Вы могли просто сделать вид, что пьёте.

– У тебя слишком богатая фантазия.

– Это не фантазия, в наше время непозволительная роскошь быть беспечной.

– Удивительно, мы общаемся всего три минуты, а от тебя уже голова кругом идёт. – Я потираю виски и откидываюсь на спинку сиденья.

– Тогда что вы все ещё делаете здесь, господин Исаев, лидер партии «Будущее»?

А вот это уже интересно.

– О, так, значит, ты в курсе, кто я? Зачем тогда ломала эту комедию?

Цену набивает. Уверен в этом. После Марины я не доверяю ни одной женщине. И этой малышке тоже не удастся обвести меня вокруг пальца.

– Днём видела билборд с рекламой вашей предвыборной кампании и поняла, что мужик посередине мне кого-то смутно напоминает. Простите, но не могу сказать, что в жизни вы выглядите лучше. Фотошоп всё-таки творит чудеса.

– Дай угадаю: даже зная, кто я такой, ты все равно не сядешь в машину. Будешь и дальше сидеть на лавочке и отмораживать задницу и нос.

– То, что вы политик, не значит, что не занимаетесь всякими грязными делишками. Уверена, у вас в доме есть подвал, где вы пытаете ни в чем не повинных людей.

Упертая девчонка.

– О, поверь, у меня есть подвал. Правда, я предпочитаю заниматься в нем совершенно другими вещами. Связываю непослушных красоток и шлепаю их, добиваясь полного подчинения, – язвлю я, не отводя взгляда от ее пронзительных глаз.

– Что и следовало доказать. Тиран и деспот. А теперь простите, но мне хотелось бы насладиться этим прекрасным вечером в одиночестве, – елейным голоском произносит она, поднимается с лавочки и идёт в сторону дома.

– Да пожалуйста, – кричу ей вслед и завожу мотор. Достала.

Лена меня никогда не раздражала и не напрягала. Она художница. Из тех, которые ляпают на холсте какую-то хрень, а потом лучшие критики мира называют это «настоящим произведением искусства». Лена обладает умением не лезть куда не надо, не требует от меня серьезных намерений и знает, как сделать так, чтобы в постели я забыл обо всех чертовых проблемах в своей жизни. Идеальная женщина, одним словом.

Перед тем как поехать к ней, я сворачиваю в ресторанчик и заказываю несколько блюд на вынос. Хороший ужин в отличной компании мне не повредит. Мысленно уже раскладываю ее на столе и врезаюсь в податливое тело, как взглядом цепляюсь за тот самый поворот и прибавляю скорости. Чтоб наверняка. Правда, через сто метров уже торможу, собираясь нарушить несколько правил дорожного движения.

Не знаю как, но я снова в этом же дворе. Если бы верил во всякую ересь, сказал бы, что меня приворожили. Девчонка все ещё в том же самом месте, где и час назад. И какого хрена ей не сидится дома? Хотя нет, правильный вопрос был бы: какого лешего я преследую эту долбаную малолетку?