Звенящую тишину нарушали лишь мои шаги. Я прошёл в гостиную, взяв со столика заранее приготовленную папку с документами. Извлёк нужный и вернулся в столовую. Под бурные протесты Эрики, забрал из её рук бокал, и бросил документ на стол, напротив её глаз. Сверху положил ручку.

– Ознакомься и подпиши, – твёрдо потребовал я.

А она нехотя взяла в руки бумагу, тут же замерла, снова и снова скользя взглядом по ровным строчкам текста. 

4. Глава 3

Эрика

Я в полной растерянности скользила взглядом по тексту и не верила ни написанному, ни происходящему со мной. Буквы то прыгали, то расплывались перед глазами, складываясь в единственную фразу – брачный договор. Остальное мой шокированный мозг понимать отказывался.

Хотя суть документа была проста, я прочла его ещё раз. Мне предлагалось выйти замуж за Романа Андреевича, человека, которого я сегодня увидела впервые.

В ушах отзывалась властная интонация голоса. А короткая фраза - ознакомься и подпиши, всё больше походила на приказ, чем предложение. 

– Нет! – резко поднялась с места, неуклюже оттолкнув стул. Тот с грохотом опрокинулся, напугав меня, но не сосредоточенного Романа. – Я ничего не стану подписывать. Всё это незаконно, вы удерживаете меня против воли, я хочу домой. 

– Теперь это твой дом, – холодно улыбнулся и сделал шаг мне навстречу. – Рядом со мной.

Я испуганно отпрянула в сторону. Сумасшедший!.. Решивший обзавестись молодой женой!

– Я не хочу выходить за вас замуж. Не хочу жить в этом доме. Вы мне противны!

Неожиданно голос сорвался на шёпот. Я понимала, что кричать бесполезно. Никто не услышит! Опять взглянула на документы, уже почти ухватилась за край, чтобы их порвать...

– Не глупи. Это всего лишь бумага! Порвёшь… мои юристы составят новую, – угрожающе понизил голос мужчина. Говорил ещё жёстче, запугивал… Намеренно выделял свою влиятельность. Давил своей властью сильнее, чем я своим сопротивлением. – У тебя нет выбора, Эрика.

Вдруг тяжело вздохнул, заметив отчаяние на моём лице и добавил с мнимым дружелюбием: – Заметь, это договор, а значит мы договариваемся.

– Ничего подобного. Со мной никто не договаривался. Меня поставили перед фактом.

– Я готов тебя услышать, – он ослабил воротник рубашки, расстегнув верхние пуговицы. – Если ты готова адекватно реагировать на мои предложения.

Он ещё смел обвинять меня в отсутствии адекватности, когда сам выглядел по меньшей мере просто похитителем, а то и латентным маньяком. 

– Мне нужны объяснения. Вы сказали, что я здесь из-за отца. Он что меня продал? – к глазам подбирались слезы, но казаться перед ним слабой, мне не хотелось. – Или проиграл в карты? – зло выплюнула, сгорая от ненависти к отцу. – А может, просто обещал, а вы не смогли отказаться? 

Ещё секунду назад холодный и отстранённый мужчина вдруг изменился в лице. Едва заметно ухмыльнулся уголком губ, будто подтвердил мою догадку. Хитро прищурился. Сунул руки в карманы и оценивающе скользнул взглядом к вырезу. 

Стыд залил щёки, а тревога сковала грудь, которую бесцеремонно разглядывали стальными глазами. Мне захотелось прикрыться. Дёрнув футболку за вырез, подтянув ближе к шее, я лишь оголила живот. Чем спровоцировала новую волну интереса. 

Неуютно поежившись, отшвырнула бумаги на стол. 

Представление окончено! Я не позволю разглядывать себя, как новую игрушку, с которой захотели поиграть. 

Рванула прочь, слыша лишь оглушительный стук сердца.

Странно! Но меня отпустили без шума. Хотя рано было радоваться, я пока что в его доме, где-то в забытой Богом глуши. 

Намеренно с силой захлопнула дверь в спальню. Сделала несколько нервных кругов по комнате, пытаясь сообразить, что делать дальше.