— С чего взяла, что он здесь?

— Мне парень из окружения Медведя сказал, что он тут бывает и карту тоже он продал! Простите.

— Уже не бывает! — отрезаю.

— Не знала. Я сюда только ради шанса увидеться с ним вблизи пришла!

— Подружка в теме?

— Она не знала… Я не сказала ей заранее, иначе бы она не пошла. Трусиха.

— Трусиха. А ты, значит, смелая? Почему одна не пришла, если смелая такая?

— Ну, знаете, на фоне выделиться, к тому же Лилька такая трусиха, что я чувствую себя увереннее.

Хлопаю в ладоши. Вот вся суть женской дружбы! Самое прикольное, что Алевтина считает себя симпатичнее своей подружки и делает ставку на свою «опытность», чтобы на фоне выделиться.

— Трусиха, значит, — повторяю.

Нога начинает ныть. Блин весом в несколько десятков кило — не шуточки! С внезапной жаждой для себя спрашиваю:

— Что о ней известно?

— О ком?

— О Лилии, разумеется. Расскажи, кто такая, как живет,

— А вам зачем?! — удивленно смотрит на меня и тушуется под ответным взглядом. — Что вы хотите знать?

— Все! — хмыкаю. — Говори, что знаешь… Иначе…

Делаю вескую паузу, заметив, как у Журихиной перехватывает дыхание.

Застыла, едва дыша.

— Стройку на южной окраине знаешь?

— Да-да. Говорят, там будет большой дворец спорта, — бормочет, глотая слоги.

— Именно так. Мой проект. Сейчас глубокий котлован роют. Пикнешь — окажешься на дне котлована. Поняла?

Кивает усердно, начинает торопливо говорить все, что знает о Лилии.

Ли-ли-я…

Звучит приятно. Малышка Ли-ли звучит еще приятнее, хоть и отдает чем-то провокационным! Мысли успели унестись в фантазии, где под скромным платьицем на малышке Лили весьма откровенные чулочки и белое кружевное белье…

— Все, — выдает Журихина. — Вот и все, что знаю.

— Запиши. Все контакты оставь… — толкаю в ее сторону лист бумаги и ручку. — Понадобишься — звякну, выполнишь, что скажу. Поняла?

— Да-да. Спасибо.

— Если все пройдет гладко, скажу, где сейчас ошивается Медведь, — добавляю небрежно.

После моих слов Алевтина застрочила ручкой по бумаге усерднее и быстрее, старательно выводя буквы.

8. Глава 7

Лилия

Как я бежала из клуба и как добралась до дома — не запомнила!

С помпезного клуба я сбегала так, словно за мной гналась свора чертей, а самый главный из них подгонял своих прислужников вилами и рычал, грозно дышал огнем…

В общем, разозленный мужчина, превосходящий в силе и в размере — страшное зрелище. Персонально для меня — страшное вдвойне. Поневоле вспоминаются зарисовки из прошлого, которые я тщательно и укромно прячу как можно дальше. Как в пыльный чулан. Нет, как в тайный подвал, о котором не знает никто, и даже я сама почти не вспоминаю, усердно обходя некоторые темы стороной.

Зеркало в прихожей Алькиной квартиры — в полный рост. Аля любит покрутиться перед зеркалом, разглядывая свое отражение, а я не очень. Что я там не видела? Мелкая, щуплая, темные волосы, длиной чуть ниже плеч. Сейчас лицо как у зареванного ребенка и только нос торчит пуговкой, словно я всегда задираю голову и смотрю на всех немного свысока.

Но это не так…

Еще мне хочется бежать без оглядки!

Метнувшись к шкафу, я даже достала клетчатую сумку и побросала туда кое-какие из своих вещей, а потом села на пол и заплакала.

Кому от моего побега станет легче?

Опять приживаться на новом месте? Не выйдет…

В столице было легко затеряться, здесь до меня никому нет дела. Не факт, что в другом месте получится так же относительно легко найти себе местечко.

Поэтому спустя десять минут горьких всхлипываний и едва разборчивой брани, я заталкиваю сумку как можно дальше и занимаюсь тем, что готовлю одежду к завтрашним занятиям. Выбираю белую блузку и юбку ниже колена, туфли на среднем каблуке и плотные капроны.