– И в какой своей части она мужик? – поинтересовался Женька, у которого перед глазами стоял образ изящной девичьей фигуры со всеми её непременными атрибутами.

– Вот пообщаешься с нею поближе – поймёшь, – ухмыльнулся Тим. – По поводу воскресенья – прости, я пас. Нужно вызволять жену из депрессии, проводить с нею воспитательную работу, промывание мозгов, взращивание совести. Короче, дел масса, наверное, даже за выходные не управлюсь и возьму пару дней отпуска. Благо ничего срочного вроде нет.

В этот момент в дверь влетела запыхавшаяся Валентина Степановна – начальник отдела кадров, обычно степенная дама недалеко за полтинник.

– Тимур Александрович, голубчик, не погубите! Отпустите на полчаса пораньше! Дочка с боем записала внучка́ в Диагностический центр, а начальница в последний момент отказалась отпустить её с работы – какое-то срочно дело появилось. Мне нужно успеть Ваньку из садика забрать. – Кадровичка молитвенно сложила руки.

– Да какие проблемы, езжайте, конечно, – разрешил Тимур.

– Валентина Степановна, вам в тот Центр, что на Ленина? – поинтересовался Женька.

– Да, и так не ближний свет, а ещё и в другой район за ребёнком ехать, – посетовала та.

– Мне в Центр нужно в одну фирму заехать, могу вас подбросить.

– Да что вы, Женечка, не хочу вас так обязывать…

– А, бешеной собаке – сорок километров не крюк. Соглашайтесь.

– Конечно, соглашусь. Кто бы не согласился. Только за вещами забегу. До свидания, Тимур Александрович!

– Ну я пошёл? – поинтересовался Женька у начальства, которое с удвоенной силой закопалось в бумагах, видимо, высвобождая себе отпуск.

Тимур на мгновение оторвал глаза от документа:

– Ступай, дамский угодник, – и опять утонул в тексте.

Валентина Степановна действительно очень спешила, потому что подошла к стоянке лишь на пару минут позже Женьки. До садика они доехали молча.

– Я постараюсь как можно скорее, – пообещала кадровичка, закрывая дверь.

Вернулась она действительно быстро, таща на буксире кудрявого мальчишку лет четырёх-пяти.

– Привет, – сделав «взрослое» выражение лица, сказал ему Женька, протягивая руку.

– Здравствуйте, – вежливо ответил тот и уверенно пожал Женькину руку.

– Меня зовут дядя Женя. А тебя? – поддержал диалог Змей.

– А меня – Ваня Соколов. А как зовут вашу машину? – проявил мужское начало пацан.

– А машину зовут Лексус. Но ты можешь звать его Лёхой. Он не обидится.

– Круто! Бабушка, представляешь, мы с тобой сейчас едем на настоящем Лексусе!

– А ты врачей не боишься? – поинтересовался Женька, поглядывая на мальчишку, сидящего на коленях у бабушки, через зеркало заднего вида.

– А чего их бояться. Они же не Серый Волк, – рассудительно заметил мальчик. – Я только уколов боюсь, – тихо признался он, чуть помолчав.

– А из вас бы вышел замечательный отец! – вмешалась в мужской разговор Валентина Степановна.

– Не могу спорить с очевидным. Вышел бы. Из меня и музыкант, наверное, вышел бы неплохой. Я, между прочим, блестяще закончил музыкальную школу по классу фортепиано. Только не говорите никому, а то засмеют, – подмигнул в зеркало Женька. – И инженер бы получился достойный. По крайней мере, учителя утверждали, что у меня несомненные способности к физике и математике. И начальником районного УГРО я был бы вполне приличным. Говорили, подавал надежды. Но, заметьте, никем из них я не стал и не стану. А почему? – он сделал паузу. – Правильно. Потому что не хочу.

– Дядя Женя, а нажать на кнопочку можно? – малыш, которого исповедь Женьки ни коим образом не тронула, тянулся к управлению стеклом.

– Можно, только открывай несильно, а потом закрой, – проявил душевную щедрость владелец автомобиля.