- Ты за рулем? – все же не удерживаюсь от вопроса.

- Какая тебе разница? – хмыкает он.

- Никакой, – пожимаю плечами, - просто не хочется, чтобы мой спутник, кем бы он ни был, напился до бесчувствия и попал в аварию. А также подверг опасности других водителей. Да и вообще... перед людьми неудобно. 

В ресторане совсем мало посетителей, возможно, по причине высоких цен, но это не мешает мне так сказать.

- Когда бы я напивался до бесчувствия, не припомню такого.

- Зато я помню.

Никита снова морщится и бросает на меня недобрый взгляд.

- Если ты снова о том случае, это точно было не вино, я же объяснял тебе, - говорит он и опять делает солидный глоток.

Нет, он и правда решил сегодня напиться.

- Если ты хочешь напиться, не лучше ли было сделать это дома, сидя на диване? Зачем понадобилось тащиться в ресторан? - не удерживаюсь.

- А ты бы поехала ко мне домой?

- Нет, конечно.

- Вот поэтому.

На ум тут же приходит новый вопрос, и я озвучиваю его раньше, чем успеваю подумать.

- А тебе нужно напиваться обязательно в моем присутствии?

Никита отставляет бокал и снова пристально смотрит на меня.

- Сонь, пойдем танцевать.

В ресторане играет живая музыка, и имеется импровизированная танцплощадка, в данный момент пустующая. Так что предложение Никиты не совсем уж дикое в принципе. Но оно совершенно неподходящее для меня.

- Нет, спасибо.

- Почему? Тебе же нравилось всегда.

Нравилось, да. Неторопливо двигаться с ним под музыку, кайфуя от его близости и запаха. Его силы и того непередаваемого осознания, что я принадлежу ему и только ему. Целиком и полностью. Что я та самая девушка, от которой он теряет голову настолько, что с трудом может себя контролировать.

А потому начинает шептать мне на ухо такое, отчего все мое тело просто-таки сгорает от волн возбуждения.

Как же мне было хорошо в его объятиях.

Как мне нравилось стоять так близко и в то же время не иметь возможности стать еще ближе, пока не останемся наедине. Чувствовать его желание и дразнить его, чтобы потом…

Об этом «потом» мне совершенно не следует думать, потому что ни к чему хорошему это не приведет, а только еще больше все усложнит.

Вновь возвращаю себя в здесь и сейчас, в ресторан.

Кидаю взгляд на Никиту и вдруг с ужасом понимаю, он наблюдает. Впивается взглядом и считывает все эмоции, что проскальзывают на моем лице.

Что он успел увидеть?

Надеюсь, что ничего. Ничего из того, что я почувствовала на какие-то доли секунд.

- Я не пойду танцевать, - говорю четко, а потом хватаюсь за бокал.

- Хочу пить. Ты налил мне вина, и теперь мне некуда налить воду.

Бутылка с водой стоит тут же на столе, но я не могу позволить себе пить прямо из горлышка в таком месте.

Никита, все также не отрывая от меня взгляда, подзывает официанта и тот приносит еще один бокал. Откручивает крышку и наливает мне воды.

- Вот, пожалуйста.

- Большое спасибо, - киваю официанту.

- Всегда пожалуйста, - повторяет он.

Взгляд парня на несколько секунд задерживается на моем лице, а потом он отходит от нашего столика.

Никита вновь усмехается.

- Даже в такой одежде ты привлекаешь внимание мужчин, - говорит он, - много их у тебя было после меня?

Что? Какие мужчины? О, боже мой.

Поздний токсикоз, отеки на девятом месяце, страхи, как пройдут роды, сами роды. Схватки с четырех утра, которые усиливались с каждым часом, пока не наступил момент, когда я мечтала только о том, чтобы умереть.

Я выдержала все без единой жалобы или крика и наотрез отказалась от любого вида анестезии, потому что поверила в себя и в то, что организм справиться со всем без посторонних препаратов.

А потом самый счастливый момент в моей жизни. Когда боль резко прошла, будто ее и не было, а прямо над ухом у меня раздался требовательный детский крик.