- Ясно.

Что тут еще скажешь? Что она очень рада? Это правда, но говорить такое – бред. А собственное поведение в ресторане теперь кажется вдруг невероятно инфантильным, до неприличия. Выдумала себе и несколько дней огрызалась на всех подряд. Было бы из-за чего. А теперь вот почему-то хочется улыбаться.

- А мне показалось… - Макс все так же хмур, и тон у него чуть ли не обвиняющий. – Что Козиков по тебе сохнет?

Кроме очередного «эээ» сказать нечего. Как-то так вышло неожиданно, что из обвинителя она превратилась в обвиняемого. Как отшутиться – идей нет, да и желания тоже. Надоело. Устала.

- Угу, - вздыхает. – Сохнет. На мою голову. Ума не приложу, что делать. На крайний случай придется менять работу. Это все, - усмехается невесело. – Моя нечеловеческая харизма. Или Влад – извращенец.

- То есть, он сохнет в одностороннем порядке? – МАлыш какого-то хрена чуть ли не допрашивает ее. Самым что ни на есть суровым тоном. – Просто он же и женат, и сам по себе… кобель редкостный. Я его мало знаю, но Костя рассказывал. Не вариант, Кир.

- Конечно, не вариант. Он совсем не в моем вкусе. Вообще.

Какое-то время они молчали, глядя друг на друга. А потом Макс вдруг притянул ее руку к губам и поцеловал. Пальцы. А у Киры поджались пальцы в мягких замшевых мокасинах.

- Совсем забыл. Константин Семеныч просил от его имени пальчики облобызать.

- Премного благодарна, - Кира неосознанно сунула руку в карман. Чтобы потом, когда останется одна, прижаться губами к тому месту, которое он… Бред! Детский сад! – Я его непременно поблагодарю. – Она еще раз прокашлялась. - Мы здесь все?

- Угу. Пошли.

_____________

- Ты совсем легко одета. Дать тебе ветровку?

- Я же на машине! – и вообще, независимая и сильная женщина, а не дурочка, которая млеет, когда ей руки целуют.

- А от машины до дома?

- Да я машину под окнами бросаю! – Кира не выдержала и рассмеялась. Сегодняшний странный МАлыш только что который раз поставил ее в тупик, и она пыталась за смехом спрятать неловкость. – И ветровка у меня в машине валяется, если что. А ты сам куда сейчас? Где живешь?

- Да там же, на Ваське. Снял себе временно - недалеко от своей бывшей… квартиры.

- Удобно? – не хотелось прощаться. Нелепо, но хотелось продлить этот странный вечер. И странного, непривычного Макса МАлыша.

- Нормально, - поморщился Макс. – Не привык я к чужому жилью. Потому и тороплюсь с отделкой. Костя к себе звал жить. Но я от него в офисе-то иногда не знаю, куда деться. А уж жить с ним… - он усмехнулся. – Лучше в съемной квартире, чем с Драгиным.

Кира кивнула. Ну, все. Темы для разговора исчерпаны.

- Пока, МалЫш.

- До встречи, Карлсон...чик.

Она проследила, как Макс прошел до машины. Открыл дверь, нагнулся, садясь в автомобиль. Задралась футболка, мелькнула полоска спины.

Что за пид**ская манера носить джинсы, которые сидят так низко, что трусы видно!

6. Объект шестой: Каменноостровский проспект.

Так! Продолжаем разговор!

- Утра доброго, Кира Артуровна.

Из трубки доносилось невнятное мычание, на речь homo sapiens похожее мало.

- Кира. Кирюша. Карлсон, мать твою! Просыпайся!

- Так вы к моей маме… - прозвучало сквозь зевоту. – Сейчас я Раису Андреевну позову…

- Кира, хорош придуриваться. Ты же проснулась. Речь связная прорезалась.

- Я сейчас тебе покажу связную речь! – Кира перевернулась на живот, вытащила из-под подушки руку и поднесла циферблат к глазам. – МАлыш!

- Я за него, - у этого подлеца еще и довольный голос.

- Девять утра! Тебе больше нечем заняться в субботу в девять утра, кроме как мне звонить?!

- Как это – нечем заняться? Да у нас куча дел! А ты все дрыхнешь!