– Привет, – отвечаю растерянно. Смущаюсь немного. Смотрю в лицо мужчины. На вид лет тридцать ему. Не особо высокий, не так чтобы жилистый. Волосы светло-русые, в них, кажется, даже седина будет незаметной. Такой типаж людей долго остается молодым.

Строгий деловой костюм небесно-голубого оттенка немного мешковат. Он и близко не такой, как у Умарова. Там материя обтягивает спину, давая понять, какие мышцы натягивают ткань.

Черт! Почему я опять думаю о Баграте?!

Трофимов делает еще один шаг и становится впритык возле моего стола.

– Это тебе, Надя…

Приподнимаю в удивлении брови и смотрю на мужчину, который совсем не в моем вкусе.

А кто в твоем, Надя? Смуглый брюнет с серыми глазами, который растерзал тебя?! Одумайся!

Рычит внутренний голос.

– Поешь шоколадку, Надь, на тебе лица нет. Бледнющая…

– Спасибо, ты умеешь делать женщинам комплименты, – улыбаюсь и все-таки принимаю презент.

Коллега смущается, опускает голубые глаза.

– Прости. Но правда, у тебя такой вид, что тебе хочется подарить что-нибудь сладенькое, или накрыть пледом, укутать, чтобы защитить от холода. Ты мерзнешь?!

Спрашивает и неожиданно накрывает мои ледяные пальцы. Мне всегда зябко, когда нервничаю.

– Ну вот. Холоднющие. Захарова, ты не заболела?!

Подается вперед, хочет накрыть мой лоб рукой, но я отшатываюсь. Не терплю прикосновений.

– Был мандраж. Выступать перед руководством всегда страшно, а когда еще и новый генеральный пожаловал, так это вообще мучительное испытание, – пытаюсь улыбнуться краешком губ, придать сказанному оттенок шутки.

Но Валерий только еще больше хмурит свои светлые брови.

– Причина только в этом, Надь? На тебе лица нет. Не знаю, как сказать. Ты словно привидение увидела…

Смеюсь шутке Трофимова, но это, скорее, истерика, скрытая. Если бы коллега знал, насколько он близок.

Я действительно увидела привидение из прошлого, которое пыталась похоронить глубоко внутри себя.

За столько лет я ни разу не забила фамилию Умарова в поисковик. Не прочитала о нем ни одной новости.

Когда любишь до безумия, чтобы не сойти с ума, нужно поверить в то, что тот, кто был всем, просто умер… нет его.

Так хоть можно выжить.

Но сегодня мой хрупкий, выстроенный по кирпичикам хрустальный мир рухнул.

– Надь?

Мое молчание затягивается, и чтобы убедить мужчину и саму себя, я опять повторяю, как мантру:

– Я перенервничала из-за того, что пришлось отчитываться о проделанной работе перед новым руководством. Только и всего. Да мне еще работать и работать, чтобы подогнать свои отчеты и выполнить правки Умарова.

– Да ладно, Наденька, ты почему так все близко к сердцу воспринимаешь?! Он просто к тебе прицепился, чтобы показать всем, какой он страшный. Ты отлично держалась. Босс и подчеркнул, что твой проект самый многообещающий. Явно будет его продвигать. Да и не бери в голову! Из-за прессинга этого Умарова мужикам и то пришлось галстуки расслаблять. Отталкивающий тип. Несладко нам с ним придется, но хоть зарплаты обещает платить большие. Но и спросит по первое число.

Ничего не отвечаю, просто забираю со стола шоколадку, отрываю обертку и надкусываю сладость, усиленно жую. Пытаюсь пробудить свои эндорфины, но они, видимо, все в шоке и валяются в неадеквате.

– Ну вот видишь, все хорошо. Шоколад поднимает настроение, – удовлетворенный тем, что я приняла презент, Валерий воодушевляется.

Опять тянет руку, на этот раз к моим губам, и я на мгновение замираю, когда он быстро проводит кончиками пальцев по контру.

Не успеваю даже отпрянуть, он сам отдергивает руку.

– У тебя крошки прилипли…

Улыбается так мило и смущенно опускает голубые глаза. А я рассматриваю Валерия. Вроде неплохой мужчина. Не красивый, но и далеко не урод, как принято говорить.