– Вот и дождались! Одиннадцать лет и восемь месяцев разница у наших внуков. Мальчик и девочка! Как славно!!! Уверена, по моим молитвам, хорошие люди воспитывают нашего внука в любви. Господь милостив. Теперь можно и уходить. – Она ласково смотрела на деда – Любила тебя, и люблю. Ты мой супруг, судить тебя не смею. Очень хороший человек, друг, муж и отец. Всегда меня берёг после внематочной беременности, не прыгал, как кобель, благодарю тебя за это. Прости себя, каждый может ошибиться, – взяла его руку, прижала к своим губам и… обмякла вся. Душа её отошла. На поминках он не пил…

Дед остановил своё видение и позволил себе процесс осознания, размышляя – « Если мы Едины, значит Души приходят помогать друг другу… осмелюсь предположить, что заболевание супруги было не случайно… конечно у этой Души свои процессы, а в паре – её болезнь спасала мою Душу и меня, от пьянства, научила терпению, милосердию, состраданию… по хозяйству управляться, еду готовить. И слова её последние вспомнились: «Прости себя, каждый может ошибиться…». Благодарю, Господи!

***

Вечерело. На сердце было легко. Любуясь закатом, он услышал песнь своей Души и, неожиданно для себя стал «подмурлыкивать» незатейливый, очень нежный мотив. Всё его существо пело: «Господи, как хорошо с тобой…, как хорошо!!!». После ужина он опять устроился на террасе… С летней сцены доносилась классическая музыка, кто-то приехал с концертом… А он опять погрузился в видение…

…Простить себя у него не получилось. Помня, какую боль он причинил жене, дочери, зятю, внуку и малышке – всей семье, непрощением он делал себе страдания, чтоб их болью искупить свою вину… Чувство вины, не из Божественного мира. Нет Бога – нет Любви… Нет Любви – нет Бога. Темнота окутывает. Да это ещё в лихие девяностые… Всё длилось четыре года. Дед опять стал скатываться в пьянку, стал очень нервный, злой, агрессивный – к себе, но это все отражалось на окружении. Всех трясло от неразберихи в стране. Еле выживали и отбивались от «захватчиков», «крышующих», а тут такое… Коллектив понемногу стал напрягаться, провёл собрание… выставив деду жёсткие требования. Он перестал ходить на работу. На звонки телефона и в дверь просто не отвечал… Так прошло три дня. Утром кто-то упрямо звонил. Хозяин лежал на диване и бегающими глазами смотрел в потолок. Второй день он не пил, но мысли были «чернее чёрного» – не мог вспомнить, где верёвка покрепче, « оплыл сильно, надо чтоб не оборвалась, выдержала его грузное тело». Услышал, кто-то проник к нему на балкон. Сел и потянулся за пустой бутылкой, торчащей из-под дивана…

– Дед, привет! Мы звоним-звоним – зять прошёл через комнату в коридор и открыл входную дверь – Входи доча, деда крепко спал…

Со смехом, позвякиванием колокольчиков на руке и ногах, с ярким-ярким расписным рюкзачком за спиной, красных платьице, носочках и босоножках, в комнату вбежало маленькое чудо – Индира… Загорелая. Тёмные кудряшки, как пружинки, подпрыгивали на голове. Глаза обрамляли длинные ресницы, белки белые-белые, тёмно-карий, как переспевшая вишня, цвет глаз, сливался со зрачками… С размаху, налетела на деда, обняла его голые острые коленки:

– Иван! Иван! Индира приехала! Будет жить с тобой в России… Ура!

Для ребёнка, которому через три месяца исполнится четыре года, она говорила прекрасно, с мягким, чуть заметным, бархатным акцентом. Распахнутые глаза, полные счастья, смотрели на него с любовью…

– Иван рад Индире?! … – стала гладить его по щеке – Какой ты красивый.

Дед сидел небритый, заросший и лохматый, в трусах и рваных носках, с грязными, давно нестрижеными ногтями, не зная, что сказать. Потом заплакал, посадил внучку на колени и стал целовать в макушку, приговаривая.