– Вы уже закончили? – Рома увидел одетого монтажёра.

– Да куда там, – Вероника не подняла головы, она совершенно не знала, что ей теперь делать.

– Пусть эти придурки сначала технику нормальную купят, а потом фильмы требуют! Я лично валю отсюда! – Дима начал закуривать прямо в кабинете.

– Ты бросишь журналиста? Ей фильм завтра сдавать! – Рома гневно вытащил сигарету из его рук.

– Да мне похеру! Достала меня эта система!

Рома отошёл от двери, давая Дмитрию выйти.

Лицо Вероники никак не изменилось. Она поднялась со стола и сидела на стуле с нейтральным выражением.

– Как ты?

– У меня болит горло и текут сопли.

– Я не об этом. Что ты будешь делать с фильмом?

– А что я могу с этим сделать? Монтажёр – даже самый плохенький – уже ушёл. Комп унесли. Идти к Медведю сейчас бессмысленно – он весь в порыве алкогольной страсти. Вряд ли он вообще сможет разобрать мою речь. Поэтому я и говорю – надо идти домой, полоскать горло и ложиться спать. Это-то я могу сделать без дополнительной помощи.

На этих словах Вероника поднялась со стула, поправила свитер и пошла к двери.

Рома протянул руку к её плечу и остановил её. Она удивлённо на него посмотрела.

– Много вам оставалось? За сегодня реально было успеть?

– Оставалось закрыть три закадра и титры. И музыка ещё.

– Давай я доделаю. Всё равно я снимал сам и в теме.

– Ты оператор, ты не обязан монтировать за других. Да и комп же забрали.

– Смонтируем на этом – Тимофея всё равно нет.

– Ну, от такого щедрого предложения я, конечно, не откажусь. Но я не совсем понимаю, нафига тебе эти проблемы, – Вероника улыбнулась и смягчила голос.

Рома включил компьютер Тимофея. Проект нашли быстро, и – о, чудо! – он оказался полностью сохранённым!

– Ну, хоть что-то хорошее Дима сделал – нажал кнопки «Сохранить» перед тем, как всё сдохло.

– Ром, спасибо тебе, – Вероника взбодрилась, её перестало тошнить, и даже сопли как-то немного поутихли.

– Подожди пока, сейчас ещё надо разобраться, где тут что. Я давно не монтировал.

Шёл второй час «благотворительного» монтажа. Вероника вошла в кураж и азартно выбирала кадры, которые «лучше подходят». Рома смеялся и спорил с ней. Но всё равно послушно клеил. Наконец он сам выбрал музыку на подложку и начал выравнивать звук. Всё, закончили, рендер. Вероника подпрыгнула на стуле и довольно захлопала в ладоши. Рома засмеялся, взял её ладонь в свою и приложил её руку к своим губам. Ника сразу затихла, но ладонь не убрала. Это всё было так мило и так сексуально одновременно, что она поймала себя на желании не останавливаться.

Но всё-таки собралась и вернула руку на место. Она пристально смотрела на Рому.

– Почему ты так смотришь? – голос Ромы был тихий и низкий.

– Это очень приятно, – Вероника не сдержалась и разрешила себе сказать это вслух.

– Тебе нравится, когда тебе целуют ладони?

– Мне было приятно, когда это сделал ты, – взгляд Ники стал задумчивым и немного печальным. «Я вообще разрываюсь на куски, когда ты до меня дотрагиваешься».

– Поехали домой, трудоголичка, – Рома перевёл всё в шутку, хотя в его мыслях он уже целовал её далеко не в ладони.

Внешне Рома Синичкин совсем не соответствовал своей фамилии. Он был крепким и сильным, и уже давно не походил на мальчика из юмористического тележурнала. Он отвёз Нику и сидел в машине у своего подъезда. Курить он давно бросил, и теперь даже немного жалел об этом.

«Сейчас бы подымил, глядишь, мысли бы по полкам разложились… И усталость, может быть, не так сильно мучила.

Ой, что я несу!? Какая сигарета смогла бы заглушить мой бесконечный стояк на неё!?»

Рома даже от переизбытка эмоций ударил ладонями в руль. Потом крепко его сжал и в итоге всё-таки убрал руки.