– Черт, неловко вышло, – совсем не раскаиваясь, сказал Александр, сверкая своими хитрыми глазами.

– Ты думаешь? – сказала я, нервно посмеиваясь.

  Отодвинув Александра, прекрасно понимая, что он мне позволил это сделать, я спрыгнула со стола. Чувствуя, как на моем лице не просто расцветает, а вовсю сверкает и пылает краска смущения. И поэтому, стараясь ни на кого не смотреть, я прошмыгнула в дом, чтобы, наконец, вымыться после тренировки. И охладиться после нашего сумасшествия на столе. Но должна признать, что это было возбуждающе, даже слишком.

– Скажите Милли, пусть протрет стол, чтобы вам было приятно, – усмехаясь, говорит Александр.

– Да иди ты в задницу, Ксандр! Сам пойди и скажи! Ты тут разложил своё хозяйство и Давину заодно, – не унималась подруга.

– Но она была не против, – самодовольно ответил ей Александр.

  И это было последнее, что я услышала, когда начала подъем по лестнице. И ответ Касси я к счастью уже не услышала.

  Уже стоя под струями холодной воды, я прикрыла глаза, размышляя о случившемся на заднем дворе. И из моей головы не выходила одна единственная мысль: что мне понравилось, и что я была бы не против повторить все эти действия на столе, с продолжением. Еще много и много раз.

  И в этот момент я готова поклясться, что в моей голове появилась картинка того самого продолжения, отчего я застонала, включая воду похолоднее. Прекрасно осознавая, что Александр только что послал мне картинку из своей головы по нашей связи.

Александр.

– Так что, ты примешь предложение Элиана? – спрашивает меня Джеймс, в который раз за это утро.

– Возможно, – уклончиво отвечаю я, попивая горячий кофе.

– А чего думать? Элиан – наш союзник, а сейчас нам нужно укрепить все наши отношения.

  Я прекрасно понимаю, что друг прав, но у меня слишком много «но» есть по этому вопросу. Видимо, заметив мое напряженное от размышлений лицо, он снова заговорил:

– Так, выкладывай, в твоей голове слишком много всякого дерьма вращается, я чую это, – строго сказал он, словно это я его подчиненный.

– Да особо… – я не успеваю договорить, как к нашей трапезе присоединяются девушки.

– Всем доброго и приятного! – пропела Кассандра, подходя к Джеймсу и целуя его в губы. Отчего тот поплыл, и его улыбка растянулась от уха до уха. Я улыбнулся им одним уголком губ, и бросил мимолетный взгляд на Давину.

– Что? – спросила она, дерзко вздёрнув свой носик. – Не, от меня даже и не мечтай получить подобное.

  И с довольным видом уселась в кресло напротив. Что ж, она думает, что уделала меня, но это вряд ли. Раунд ещё не окончен. Все только начинается.

– Как вчера прошёл вечер, понравились картинки? – ехидно спросил я Давину.

  Она на секунду зависла, ее глаза расширились от испуга, но затем она втянула воздух носом и спокойно уставилась на меня своими сверкающими глазами.

– Да не особо, ничего увлекательного я там не заметила, – сложив руки под подбородком, сказала она с тем же спокойствием.

– Странно, а мне показалось, что они были вполне неплохи. И что они пришлись тебе по вкусу, – ещё больше подзадоривал я свою принцессу.

  Она уже начинала терять своё напускное спокойствие, и на ее щеках стал расцветать милый румянец.

– Почему мне кажется, что речь идёт вовсе не о картинах? – тыча в нас вилкой, спросила Кассандра.

– Касси, на что ты намекаешь? – с напускной оскорбленностью я посмотрел на неё.

– Этот идиот вчера вечером, послал мне по нашей связи картинки продолжения того, на чем вы нас вчера остановили, – не выдержала Давина.

  После чего сразу стала покрываться густой краской смущения, а вот Джеймс с Кассандрой, кажется, зависли. Но их вытянутые лица от удивления и осознания сказанного Давиной, стоили того. Я тоже не выдержал и засмеялся в голос. Давина смущенно подняла на меня глаза, но я увидел на ее лице такую же расползающуюся улыбку от всей этой ситуации. И затем Джеймс присоединился к нашему смеху. Одна только Касси смотрела на нас с Ди с нескрываемым любопытством.