– Я буду стараться. – Вере Яновне уже нравилось «играть» с Андреем.

Она сложила руки и склонилась, как восточная женщина.

– Нужны шелковые шаровары, – хохмил Андрей.

– Хорошо, что-то поищу дома, а может, куплю в Стамбуле.

Ириша опять фыркнула, но ничего не сказала.

– Что касается трости – это скипетр фараона. Она работает двояко: оказывает благотворное влияние или служит индикатором биолокации. Для работы биолокатором петля скипетра должна располагаться на ребре указательного пальца, а сам скипетр – на весу. Благотворными свойствами он обладает, если его удерживать за конец длинной части. – Вера говорила и вертела в руках трость. – Ну, и рычаг, и опора, и стукнуть больно можно. Да! Совсем забыла, – она всплеснула руками, – мне же Вадик соорудил волшебный аппарат – радиэстезический зонд. Он учился на факультете радиоэлектроники в Политехе, но с пятого курса его исключили за грубость в отношении декана. Этот декан запретил исследования по излучению знаков, нарисованных или предметов, формы знака или предмета. Я не буду вдаваться в тайны уже моих исследований. Их суть – распознавание графических форм с помощью использования «герметических знаний». Это мое «ноу-хау». А вообще, «дистантная диагностика» известна уже давно, но, как генетика и кибернетика, была вредна для советской идеологии. А сейчас от заказов отбоя нет. – Вера была горда и величава. – Ох, я принесу сейчас от Вадика воды и мороженого!

Около 23 часов Андрей был уже у Юлии Станиславовны. Вера с Ириной подбросили его до дома в Мучном, а сами уехали на Смольный проспект. Вера жила там. На прощание она пообещала Андрею после возвращения с Мальты пригласить его в гости и показать, как прекрасен вид из ее окон на Смольный монастырь в вечернем освещении.

Юлия Станиславовна начала хлопотать на кухне. Паша сидел в другой комнате за компьютером. Андрей Петрович не отказался от предложенного чая и, присев на диван, взял в руки лежавший на столике альбом. Альбом был раскрыт на странице, где располагались иллюстрация одной из любимых картин Андрея – «Странник над туманом» немецкого пейзажиста Фридриха Каспара Давида. Символизм и одиночество, характерные для полотен этого художника, легко и приятно ложились не только в приоритеты Андрея в искусстве, но и вообще в строй его души. Но почему альбом живописи в 700 страниц раскрыт именно на этой странице? Опять знак?!

Юлия Станиславовна подкатила к дивану сервировочный столик-тележку с чаем, вареньем и закусками. Услужливо постелила на колени мужчины тряпичную салфетку, проговорив:

– Вы, наверное, устали за рабочий день?

– Да, – промямлил Андрей.

– А позвольте полюбопытствовать: с чем связана ваша служба? И каковы успехи за этот день?

«Служба». Словечко театральных и военных людей. Андрей чуточку раздражился, но невежливо, право, ей было бы не спросить. А ему – не ответить. Может быть, в традиции тех, прежних женщин XIX века спрашивать за вечерним чаем мужчин об их делах, о прошедшем на службе дне.

– Да так, один… проект.

– Инженерный? Строительный? Архитектурный? А может быть, творческий?

– Да-да, еще какой творческий! – Андрея «понесло». – Наша строительная компания намерена кое-что «сотворить» на острове Сицилия. Пока будем вести геолого-разведочную работу. Местные мафиозные структуры пытаются «вставить палки в колёса» прогресса. Ну да ничего: у нас свои палки! – он приподнял грозно трость.

Впечатлительная женщина закачала головой, заморгала и проговорила полушепотом:

– Необходимо заручиться государственной поддержкой!

Андрей чуть было не брякнул, что, мол, флот уже направлен к берегам Палермо, но осекся, вспомнив про мужа Юлии. Но так как по законам жанра даже в маленькой одноактной комедии финальная мизансцена должна быть как удар литавр, мужчина проговорил со значительным видом: