Спейд пересек тротуар между огражденными железными поручнями проемами, открывавшими голые уродливые лестницы, подошел к парапету и, положив руки на влажные перила, посмотрел вниз, на Стоктон-стрит. Из туннеля под ним с ревом – будто им выстрелили – вылетел автомобиль и умчался прочь.

Неподалеку от устья туннеля перед щитом с киноафишами и рекламой бензина, торчавшим в промежутке между двумя складскими помещениями, сидел на корточках человек. Он наклонил голову почти к самому тротуару, чтобы заглянуть под рекламный щит. Ему пришлось скорчиться в гротескной позе, одной рукой упершись в тротуар, а другой вцепившись в зеленую раму щита. Еще двое неловко топтались у одного края щита, пытаясь заглянуть в щель между рамой и складской стеной. У стены второго склада серый пустой тротуар выходил на участок по ту сторону щита. Лучи фонариков шарили по стене, среди огней мелькали людские тени.

Спейд отошел от парапета и направился по Буш-стрит в сторону переулка, где сгрудились люди. Полицейский в форме, жевавший резинку под эмалированной табличкой, на которой белым по синему было написано «Беррит-стр.», выставил руку, преграждая путь, и спросил:

– Что вам здесь нужно?

– Я Сэм Спейд. Мне позвонил Том Полхаус.

– А, это вы. – Полицейский опустил руку. – Я вас не узнал поначалу. Они вон там. – Он указал большим пальцем себе за спину. – Плохо дело-то.

– Да уж, хорошего мало, – согласился Спейд и пошел вглубь переулка.

Где-то на середине его темнела машина «скорой помощи». За машиной, по левую руку переулок был огорожен невысоким заборчиком из грубо сколоченных поперечных досок. От забора темная земля круто обрывалась вниз – к рекламному щиту на Стоктон-стрит.

Десятифутовая верхняя перекладина забора была оторвана от столбика на одном конце и болталась на другом. В пятнадцати футах ниже по склону торчал плоский валун. В углублении между склоном и валуном навзничь лежал Майлз Арчер. Над ним стояли двое. Один направил на мертвое тело луч электрического фонаря. Еще несколько человек с фонариками сновали вверх и вниз по склону.

Стоявший над трупом полицейский окликнул Спейда: «Привет, Сэм», и вскарабкался по переулку вверх, вслед за своей тенью. Это был рослый пузан с маленькими, проницательными глазками, толстыми губами и небрежно выбритыми темными щеками. Его ботинки, колени, руки и подбородок были измазаны коричневой глиной.

– Я подумал, что ты захочешь его увидеть, прежде чем мы заберем тело, – сказал он, перешагивая через сломанный забор.

– Спасибо, Том, – сказал Спейд. – Как это случилось? – Он облокотился о столбик и смотрел на людей внизу, кивая тем, кто кивал ему в знак приветствия.

Том Полхаус ткнул грязным пальцем себе в левую сторону груди.

– Продырявили ему насос – вот этим. – Он вытащил увесистый револьвер из кармана пальто и протянул его Спейду. Углубления на поверхности револьвера были забиты грязью. – «Уэбли». Английский, верно?

Спейд убрал локоть со столбика и наклонился, чтобы взглянуть на орудие убийства. Но трогать его не стал.

– Да, – подтвердил он. – «Уэбли-Фосбери», автоматический револьвер. Тридцать восьмого калибра, восьмизарядный. Их больше не выпускают. Сколько не хватает?

– Одной пилюли. – Том снова ткнул себя пальцем в грудь. – Наверное, он был уже мертв, когда проломил забор. – Он поднял грязный револьвер повыше. – Попадался тебе такой когда-нибудь?

Спейд кивнул.

– Я знаком с «Уэбли-Фосбери», – сказал он без всякого интереса и вдруг заговорил неожиданно быстро: – Его ведь здесь застрелили, а? Вот тут он стоял, где ты стоишь, спиной к забору. А стрелявший стоял вот тут. – Он обошел Тома, встал напротив него и направил руку с вытянутым указательным пальцем прямо ему в грудь. – Он стреляет, Майлз падает навзничь, ломает верхнюю заборину и катится вниз по склону, пока валун его не останавливает. Верно?