– Готовы? – спросил Харон.

– Готова, – ответила Малиса.

– Отлично, мисс Малиса. Тогда отправляемся!

Заиграла музыка, и лифт резко сорвался вниз. Гравитация, как обычно, растягивала щёки Малисы, но на этот раз её хотя бы не опрокинуло вверх ногами. После нескольких минут, на протяжении которых ей казалось, будто её коленные чашечки переместились куда-то к мочкам ушей, лифт наконец замедлил ход и остановился.

– Мы на месте, мисс Малиса. «Злопамятная Чашка». Осторожненько высвобождайтесь и становитесь на люк.

Малиса высвободила руки и ноги и встала на прочерченный в полу квадрат.

– Спасибо, Харон, – поблагодарила она.

– Всегда пожалуйста, – отозвался Харон и дёрнул за рычаг, открывающий люк.

Малиса, камнем ухнув вниз, с негромким «шмяк!» приземлилась на горку чёрных бархатных подушек в какой-то тёмной каморке, похожей на чулан для мётел. Встряхнувшись, Малиса пригладила растрепавшиеся волосы и разгладила ладонями подол сарафана. Перед ней слабо виднелись контуры двери, из щели под которой сочился неяркий свет. Она пробралась к ней, спотыкаясь о вёдра и швабры, потянула за ручку – и оказалась прямо в зале «Злопамятной Чашки».

Эта кондитерская располагалась в Зловещем квартале – в той части Подмирья, где недобрые козни были привычнее весёлых проказ. Малиса с облегчением отметила, что обстановка здесь такая же тоскливо-унылая, как обычно – это позволяло надеяться, что какой бы переполох ни собрался устроить Подлец, начать он ещё не успел.

Малиса петляла среди покрытых чёрными скатертями столиков, сердечно улыбаясь сгорбившимся за ними гоблинам и угрюмым колдунам, которые провожали её опасливыми взглядами поверх чашек, что-то толкуя друг другу приглушёнными голосами. Подобное отсутствие радушия ничуть Малису не расстроило – в конце концов, она ведь выросла по соседству с обитателями квартала Блаженства и давно привыкла, что её встречают презрительно поджатыми губами и настороженно сведёнными бровями.

Пышно взбитый кок дяди она заметила издалека – сыщик сидел за столиком у стены, попивая чай вместе с Белладонной – весьма привлекательной, хоть и в несколько мрачноватом стиле, хозяйкой кондитерской. При виде Малисы Белладонна тепло улыбнулась.

– Малиса, дорррогая моя, – произнесла она со своим мурлыкающим французским акцентом, – присоединяйся к нам. Подать тебе чаю? Или, может, стаканчик свежевыжатого тараканьего сока? С мякотью.

Перед таким искушением было трудно устоять – тараканий сок с мякотью был её самым любимым.

– Ммм. Да, пожалуйста, – сказала Малиса.

– Ну привет, старушка! – воскликнул дядюшка Язва. – Не ожидал увидеть тебя сегодня. Полагаю, опять проблемы на домашнем фронте?

– Да нет, не то чтобы, – ответила Малиса.

– Только не говори, что Па опять нашёл твой школьный дневник!

Поскольку в школе Малиса была сплошь отличницей, ей вечно приходилось прятать дневник от родителей, чтобы их не расстраивать.

– Нет, – Малиса мотнула головой, плюхаясь на стул напротив дяди и раздумывая, стоит ли так уж откровенничать в присутствии Белладонны. – Просто… нас сегодня навестил кое-кто из родни.

– Вот как? – хмыкнул дядюшка Язва, изрядно откусив от сдобной булочки с клопами. – И кто на этот раз? А, наверное, кузен Локи вернулся из поездки, да? Я слышал, он навёл шороху в Лас-Вегасе.

– Э-э… нет, не он. С этим родственником я познакомилась впервые. Хотя, честно говоря, нашу встречу и знакомством-то не назовешь. Скорее это можно описать как набег. И кражу. – Она набрала в грудь побольше воздуха и наконец решилась: – Его зовут Подлец.

Чашка выскользнула из дрогнувших пальцев Белладонны и укатилась под стол, расплескав по ковру дымящийся чай. Дядюшка Язва подавился булочкой, и Малисе пришлось вскочить и колотить его по спине, чтобы он смог вдохнуть. Побледневшая Белладонна рассеянно смахивала со своего чёрного платья чайные потёки кружевным платочком – тоже чёрным.